Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

   – А внешне – никаких изменений, – пожурил Никита Сергеевич. – Надо хоть какие-то детали изменить, чтобы было видно, что новая модель. А лучше бы вообще изменить стиль.

   («Москвич-407» 1958 года выпуска внешне ничем не отличался от 402-го. Молдинги и другие внешние отличия появились с 1960-го)

   – Никита Сергеич, мы со следующего года начинаем совершенно новую модель разрабатывать, 408-ю, – ответил Андронов. – А делать новые штампы на весь кузов – дорого. Автомобили и без того хорошо раскупают.

   – Неправильный подход, – покачал головой Хрущёв. – Конечно, у нас сколько машин не сделай – все раскупят, спрос превышает предложение в несколько раз. Но вон, капиталисты, едва ли не каждый год обновляют дизайн. Раз в два-три года обязательно. Потому мы и конкурировать с ними не можем.

   – Не так и часто они обновляют, Никита Сергеич, – возразил Андронов. – Это американцы богатые, а в Европе тот же «Ситроен» выпускается без какого-либо внешнего обновления, да и другие обновлять не торопятся.

   – Это пока европейцы нищие, – ответил Хрущёв. – Вот погодите, чуть разбогатеют, и тоже начнут обновляться раз в 2-3 года. Вот, кстати, «Ситроен» – зря, что ли французы каркасно-панельную конструкцию используют? Форму каркаса менять легче, панели тоже легком заменяются, особенно пластмассовые. Да и не ржавеют.

   – Это только кажется, что легко, Никита Сергеич, – не сдавался Андронов. – Штампы на панели так или иначе придётся новые делать, хоть для металла, хоть для пластмассы. А там самое дорогое – матрица, пуансон, это большие, сложные в обработке детали. Каркас тоже штампуется, это ещё штампы.

   – Зато пластмассовые панели можно вакуумной формовкой делать, – подсказал Хрущёв. – Лист положить на форму, прижать по краям, разогреть, и разрежением воздуха в форму втянуть.

   – Долго! Пока лист нагреется, потом пока остынет, горячий не снимешь – поведёт. Это для малой серии годится, – возразил Андронов. – Вообще-то, мы с пластиком уже пробовали. Даже придумали сразу разогретые листы на форму подавать... Вот, кстати, новая наша разработка как раз с пластмассовым кузовом.

   – Ну-ка, ну-ка, покажите, – заинтересовался Хрущёв.

   – Да вот, собственно... – Андронов указал на две стоящие рядом с «Трабантом» машины. – Это наш первоначальный концепт, «Москвич-444», (то, из чего потом сделали горбатый «Запорожец» ) делался по распоряжению бывшего министра автомобильной промышленности Николая Иваныча Строкина, за прототип был взят «Фиат-600» (В 1957 г министерство автомобильной промышленности упразднили, осталось министерство автомобильного транспорта. Н.И. Строкин стал зам.председателя Госплана СССР.) Но в Брюсселе, прямо на выставке, познакомились мы с восточногерманскими товарищами с завода Sachsenring в Цвиккау. Они там как раз сделали вот эту микролитражку, – Андронов указал на стоящий рядом «Трабант» Р50, – и на выставку её привезли. Поговорили мы с их главным конструктором, Вернером Лангом, и родилась у нас идея – сделать совместный с немцами автомобиль. Тем более, через НАМИ мы получили много теоретических статей по тенденциям развития автомобильного дизайна.

   – Ого! – одобрительно сказал Никита Сергеевич, разглядывая машину. – То-то я смотрю, необычно она выглядит.

   Машина действительно выглядела необычно для конца 50-х. Размером заметно больше «Трабанта» и «Москвича-444», но меньше «Москвича-407», она была длиннее, шире и оттого казалась несколько ниже. База была увеличена, Хрущёв прикинул на глаз – примерно на половину диаметра колеса «Трабанта». За счёт этого корпус был сделан четырёхдверным, сзади был устроен объёмистый приподнятый багажник.

   Корпус ничуть не походил очертаниями на высокие лупоглазые седаны 50-х – он был спереди клиновидным, плоским, со скруглённым носом и заваленным лобовым стеклом. Фар вообще не было видно – только указатели поворотов, не выступающие за габарит кузова . Задняя часть, напротив, выглядела увесисто, но выполнена была плоско, без каких-либо рёбер и впадин, привычных на тогдашних автомобилях. Если бы не выступающие вертикальные задние фонари, явно взятые от «Трабанта», корма машины была бы совсем прямой и плоской. Колёса тоже были от «Трабанта», 13-дюймовые. Передний и задний свесы выглядели не слишком длинными, не больше, чем у «Москвича-407»

   – А где ж фары-то у неё? – спросил Никита Сергеевич.

   Андронов открыл водительскую дверцу и жестом фокусника нажал кнопку. В передней части машины опустились вовнутрь две неприметные крышки, за которыми в глубине корпуса прятались фары.

   – Ух ты! Здорово придумано, – одобрил Хрущёв. – Ни у кого такого ещё не видел. А мотор какой?