Читаем Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) полностью

   И не только объясняли теоретически. Чтобы гражданин трезво оценил свои шансы, в ходе обучения ему предстояло поучаствовать в нескольких разыгранных сценках, в которых оружие заряжалось холостыми, а его владельцу предстояло, иногда за очень короткое время, оценить ситуацию и принять решение на применение, либо неприменение оружия.

   Уже по результатам этого теста многие предпочитали найденные в лесах пистолеты сдать, понимая, что в реальной ситуации оружие им, скорее всего, не пригодится, либо они не сумеют им воспользоваться.

   Также милиция проверяла гражданина на предмет злоупотребления спиртными напитками и поведения в пьяном виде. Участковые милиционеры в середине-конце 50-х знали всех жителей на своём участке, и всегда могли дать сведения вроде: «Товарищ Иванов, когда выпьет, делается буен, а вот товарищ Петров свою норму знает и в подпитии ведёт себя тихо. А к гражданину Сидорову последние года два со зловещей регулярностью приходит белочка». Исходя из такой информации, гражданин Петров получал разрешение на оружие без проблем, а Иванову с Сидоровым по-доброму рекомендовали от греха подальше ствол сдать.

   В конце обучения проводился мини-экзамен, по тому же принципу, как на получение водительских прав. Аналогично задачам на знание правил проезда перекрёстков, гражданину предлагались варианты жизненных ситуаций, в которых он может оказаться, и варианты ответов. Экзаменуемому необходимо было оценить ситуацию и выбрать правильный ответ.

   Правильное хранение тоже оказалось делом затратным. Необходимо было обзавестись стальным ящиком с шифрозамком и надёжным креплением к стене или полу. Производство ящиков быстро наладили кооператоры, но сам факт необходимости лишних расходов многих натолкнул на мысль, что найденную в болоте винтовку проще сдать, чем покупать для неё стальной шкаф.

   Поначалу регистрация оружия шла туго. Народ по старинке предпочитал винтовку, и, особенно, пистолет, заныкать подальше, особенно, если пистолет был трофейный, и высокого качества, вроде какого-нибудь наградного парабеллума с перламутровой инкрустацией на рукоятке. Опасались что «менты отберут». После длительных и настойчивых разъяснений партхозактива – коммунистам и руководителям мягко намекнули, что неплохо бы показать пример трудящимся – люди поняли, что милиция ничего отбирать не будет, и понемногу понесли трофеи и находки на регистрацию.

   Уже вскоре после ХХ-го съезда руководству страны пришлось разбираться с множественными «проявлениями национализма» в некоторых союзных республиках. Это ещё более укрепило убеждение Хрущёва, что от национального деления страны необходимо переходить к административно-хозяйственному.

   (Дальнейшие факты – по Хлевнюк О. В. «Патронаж Москвы и грузинский национализм накануне событий 1956 г». // Вопросы истории. – 2013. – N 12. – C. 24-35. http://svitoc.ru/page/articles.html/_/caucasus/patronage-of-moscow-and-georgian-nationalism)

   В марте 1956 г. Хрущеву с трудом удалось избежать массовых волнений в Грузии по случаю очередной годовщины со дня смерти И. В. Сталина. Из документов он знал, что в «той истории» демонстранты, недовольные решениями XX съезда КПСС, потребовали увековечить память о своем земляке. Власти, разумеется, не уступили. Пролилась кровь.

   Сейчас Хрущёв сделал всё, чтобы этого не случилось – прежде всего, чтобы не подрывать веру народа в политику Коммунистической партии.

   Одной из причин народного недовольства в Грузии было ощутимое понижение фактического политического статуса республики после смерти Сталина и ареста Л. П. Берии. Привыкшие решать многочисленные проблемы через высочайших покровителей в Москве, грузинские руководители оказались приравнены к обычным советским функционерам.

   В высшем руководстве СССР всегда были люди, имевшие с Грузией тесные связи, обычно по происхождению или предыдущей работе в республике. Они играли роль непосредственных шефов Грузии. До войны такими шефами были член Политбюро, председатель Центральной контрольной комиссии партии, а затем нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе и отчасти секретарь ЦИК СССР А. С. Енукидзе. Перед войной на этой неформальной позиции оказался Берия.

   В 1938 г. после отъезда Берии в Москву первым секретарем ЦК компартии Грузии был назначен К. Н. Чарквиани. Он удерживал свои позиции руководителя Грузии 13 лет.

   Новые московские руководители отказались защищать интересы грузинских кланов и потребовали от местных властей «навести порядок», подавить национализм и прекратить «антиобщественные проявления». Указания центра затрагивали не только грузинскую номенклатуру, но и большинство жителей республики, став болезненным ударом по уже сложившемуся «менталитету исключительности».

   Грузинская ССР не входила в число важных субъектов народного хозяйства. Промышленная продукция, произведенная в Грузии в 1950 г., составляла 0,9% от общесоюзного промышленного производства. Однако грузинское руководство имело ощутимые политические преимущества.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цвет сверхдержавы - красный

Похожие книги