Цвет Тиффани

И пусть это было немного нагло, на ее взгляд, но котенка пристроить-то нужно, а если же сама упомянула…

– У вас кошка родила? – предположила женщина.

– Да нет… – Наталья быстро пересказала о том, как дочь принесла животное, об аллергии, правда, умолчала о ее сыне, что он тоже оказался причастен к этой истории. – Только через пару недель, его выходить нужно, лапу поломал.

– Как поломал? – Ещё и пришлось рассказать о случившемся.

– Так зачем ждать? Вот ещё! Что, мы с Томой не справимся ещё и с котёнком? Будем с ним на пару временными инвалидами, – весело сказала Вольская.

Вот у человека позитива не отнимать!

– Нет, все же…

– На день рождения и подарите! – перебила врача Маргарита Петровна так, словно ее осенило. – Вы же придёте? Видите, теперь и повод есть! Что ж вам с аллергией дальше мучится-то?

А вот идти на праздник совсем не хотелось. Ответить она не успела, в кармане зазвонил телефон. Увидев номер заведующего, она поняла, что ее уже потеряли. Быстро попрощавшись и пообещав, что они ещё позже это обсудят, Наташа, улыбаясь, выпорхнула из палаты.

Наталья заболталась с Вольской, а ведь обещала заведующему сразу зайти договориться о Мишке, поэтому, больше никуда не заглядывая, побежала к нему в кабинет.

При взгляде на свою любимицу Воронин Александр Александрович крепко задумался. Зашла, глазки сияют, говорит неуверенно, хочет положить одноклассника спину подлечить. И ему совсем не верилось, что это всего лишь друг. Так просто Наталья бы хлопотать не стала. Жаль. Ему было очень жаль, всего лишь по одной причине. Если влюбилась, значит, будет свадьба, а если она будет, значит, будет декрет. А это минус два-три года. В принципе, ему через пять лет на пенсию, если она после декрета быстро вольётся, то он все же поставит ее на своё место, как и запланировал ещё год назад. Несмотря на молодой возраст, у этой женщины были железная хватка, золотые ручки и командный голос – важные инструменты для заведующего отделением. Когда смотришь или слушаешь ее, даже не возникает мысли, что она слишком молода, чтобы решать такие вопросы. Этим всем не владели другие врачи, которые работали тут уже много лет.

– Александр Александрович, вы со мной? – Наталья поняла, что шеф мысленно уплыл в другую сторону и совсем ее не слушает.

– Да. Добро, Наташ, добро, историю создашь, мне покажи. Место у нас вроде бы есть.

– Да, я в тринадцатую положу, можно? – Положить в отдельную значит лишить отделение одного платного места, но Наташа не видела другого способа свободно общаться с Мишкой. В общей палате не поговоришь, в ординаторской тоже. А прятаться по другим местам – давать повод сплетням персонала. Димке.

– Да уж положи, – ухмыльнулся заведующий.

Наташа, благодарно улыбнувшись, ушла, догадываясь о домыслах шефа, но реагировать на это смысла не видела. Важно найти деньги как можно скорее, и только на Мишу и была надежда.

На следующий день Михаил Калинин лёг в отделение спинномозговой нейрохирургии с совершенно липовым диагнозом. Об этом, кроме Натальи, никто не знал, вот только ее совесть начала изводить. Мало того, что приходилось мотаться в лабораторию, чтобы анализы поменять, обманывать всех и вся, так ещё и сам Миша противился исследованиям, как настоящий ребёнок. Ладно, иголок он боялся, но реагировать истерикой на МРТ и кардиограмму – это было выше понимания Наташи. Плюс ко всему он постоянно донимал ее вопросами, заставляя бегать к нему слишком часто. А на следующий день после того, как лег, заставил ее сделать так, чтобы в ординаторской никого не было, и стоять на стреме, как преступница, пока он устанавливал внутри маленькую камеру. Наташа пыталась этому возмутиться, но он был непреклонен.

Спустя три дня уже весь персонал только и говорил о том, что в вип-палате лежит любовник Бондаревой. И если самому доктору было на это плевать, то сотрудники отделения так не взбудораживались уже давно, жужжа, словно улей. Но обсудив эту ситуацию с Мишей, они решили что это к лучшему. Уж лучше пусть думают, что любовник, чем вор заподозрит что-то неладное. Подтверждать или опровергать эту сплетню Наташа и не думала, что Мишку устраивало. Но и удивляло: редко какой женщине на такое будет все равно.

Как-то перед уходом ее поймал Дима.

– Нехорошо врать, Наташа. – В ординаторской они остались одни, чему женщина была очень не рада.

Все дни удавалось не оставаться с ним наедине, а тут она снова заболталась с Мишкой.

– О чем ты? – Прикусив губу, Наталья опустила руки, хотя уже собиралась расстегивать халат.

На секунду задумалась, стоит ли сейчас переодеваться перед ним. С одной стороны, они все равно в любой момент в оперблоке могут увидеть друг друга чуть ли не голыми. А вот с другой… почему-то именно сейчас снимать перед бывшим любовником халат она не решалась.

– Ну как же, положила своего мужика, а мне плела, что у тебя никого нет… Зачем? – Он, словно победитель и инквизитор в одном лице, свободно развалился на стуле.

– А ты побольше верь всему, о чем судачат. – Она злилась.