Цвет вечности

Через несколько минут мы все были снова за столом. Над нашими головами висели золотистые гирлянды, дул прохладный ветер, мы ожидали полночи. Там, на небе, медленно сгущались тучи, иногда закрывая луну; погода начинала портиться. Собирался дождь. Мама с тётей сходили за пледами в дом. Кинли вертелся рядом, как и весь день. Видимо, подхватив всеобщее настроение, он тоже оказывал мне всяческие знаки внимания. Когда была почти полночь, Кристина заранее прочитала заклинание, прорепетировала этот ответственный момент, глядя на луну, как я раньше. В это мгновение, когда она читала молитву, я смотрела на Яна, а он глядел на Кристину внимательно, вслушиваясь в то, что та говорит. Правильно ли она говорит. И я снова думала о том, что он покинет меня. Неужели это, и правда, возможно? Учитывая, что он так надолго пропал в этот раз. Его не было несколько месяцев. И как теперь мне казалось, по нам не скучал. Но сейчас наши отношения ведь были прежними. Я точно знала, что не хотела, чтобы что-либо менялось, но что-то всё же менялось. Моя магия. И я не желала, чтобы менялось присутствие Яна. И теперь словно всё зависело от того: был ли он нам действительно другом или был рядом потому, что связан с нами общим делом. Однако, глядя на него, я не могла поверить, что их дружба с мамой была не настоящей. Он не бросит её, а значит, и меня. Но всё равно задумывалась всерьёз: останется ли Ян также близко или отдалится, ведь я более не заклинатель луны и меня не нужно защищать. Защищать нужно другую. Кажется, только что я ощутила легкий укол ревности; я не стала этого отрицать.

И посреди этой репетиции ритуала, у него снова зазвонил телефон; Кристина только что закончила читать, и Ян сразу ответил, опять отойдя в сторону, но до меня успело донестись имя Вероники из его уст.

Это снова была она. Не знаю, что между ними происходило сегодня, но подруга ничего не рассказала мне, когда звонила с поздравлениями днем. И я, если честно, не хотела лезть в их отношения, потому что не хотела занимать ничью сторону – они оба для меня были одинаково важны.

Так я, в принципе, поступала всегда. Его долго не было. Где-то четверть часа уже находился возле самого дома, пройдя по мостику, миновав пристань, почти настигнув дальнего настила с дровами. Близилась полночь, в которую Кристина в первый раз по-настоящему прочитает молитву, однако, луны уже не будет видно. Ветер нагнал густые тучи, стало холодно, я посильнее закрутилась в лёгкий плед. Кажется, начинался дождь. Первые капли легли на крыльцо банкетного зала. Папа услышал, что драконы в вольерах расшевелились. Они громко пищали, наверное, начинающийся дождь их потревожил, и отец пошел проверить, все ли они перебрались в вольер с крышей. С ним отправились почти все: мама, тётя, малышки и дядя. Почти все, кроме меня. А Кристина была около дома, вынося ещё один плед; она зашла за угол дома, направляясь к ним. И когда я услышала драконий рев и увидела вспышку огня вдалеке у вольеров, я не поняла, что это и крикнула папе. Он явно не услышал меня, и я встала с места, двинувшись туда.

До меня доносились их громкие голоса и накатывающее рычание. Мои шаги прогремели по мосту, капли дождя орошали волосы. Когда я подошла ближе, мне шире открылся вид на вольеры, я видела в ночи, во тьме возле ограждений силуэты родных – двигающиеся ко мне. И что-то кроме – такое же чёрное и большое, как ночь, какие-то тени. Большие и горящие в ночи красным глаза.

Огромные волки.

Раздались оглушающие крики. На моих глазах разлилась алая кровь. Врезалось в память белое свечение клыков, отражающееся от налитой луны, вышедшей из-за туч. Моя тётя лежала на полу, на входе в вольер Дэстини, и рядом с ней лежали драконы. Нерушимо. Все шестеро. Силуэты моих родных, несущихся ко мне, словно поочерёдно исчезли во тьме, быстро падая на землю – сперва дядя, после Милена и Нина. Я замерла в оцепенении, словно не осознавая опасности впереди, но папа кричал мне «беги, Ава!». Я отчётливо и громко слышала его голос. Как и мамино душераздирающее «назад!». Но ее силуэт, подбрасываемый в воздух, приземляющийся на землю, пропадающий во взрыве красной краски, не позволил мне сдвинуться с места. И я слышала этот крик о том, чтобы я уходила, когда ноги папы подкосились – чёрная тень огромного животного поглощала его, протаскивая по земле назад, от меня, он хвастался руками за землю, но у него не хватало сил удержаться. И, вглядываясь в лицо папы, я понимала: он уже не моргал, просто смотрел на меня, бездвижным взглядом. Его лицо было перепачкано грязью и кровью. И  отозвавшись на крик сбоку, вдруг увидела, как несутся за Кристиной, оставив мою семью и моих драконов, в алых лужах под дождём. Я знала, что, следующей была я.