Цвет волшебства

Он перебирал лежащие на подносе золотые кольца.

— Очень щедро, — негромко отозвался ювелир, который сразу учуял выгодную сделку, поскольку происходил из рода гномов. Он вздохнул.

— Што, маловато работы в пошледнее время? — Коэн выглянул в крошечное окошечко и посмотрел на группу пустоглазых людей, собравшихся на другой стороне узкой улочки.

— Да уж, времена сейчас тяжёлые.

— А што это жа ребята ш наришованными на лбах жвёждами? — спросил Коэн.

Гном-ювелир даже не поднял глаз.

— Безумцы, — ответил он. — Говорят, я не должен ничего делать, потому что приближается звезда. А я отвечаю, мне звёзды ещё ни разу не насолили, чего не могу сказать о людях.

Коэн задумчиво кивнул, наблюдая за шестеркой людей, которые отделились от группы и направились в сторону мастерской. Они несли с собой самое разнообразное оружие. Вид у них был целеустремленный и решительный.

— Штранно, — сказал Коэн.

— Я, как видишь, из породы гномов, — продолжил ювелир. — Считается, это одна из волшебных рас. Звёзднолобые верят, что звезда не уничтожит Диск, если мы отвернёмся от магии. Они, должно быть, собираются слегка поколотить меня. Такова жизнь.

Он поднял щипцами своё последнее творение.

— Самая необычная штуковина, которую я когда-либо создавал, — заметил он. — Но практичная. Как, говоришь, называется?

— Приштавные челюшти, — Коэн посмотрел на два подковообразных предмета, покоящихся на его морщинистой ладони, после чего открыл рот и издал серию натужных, кряхтящих звуков.

Дверь отлетела к стене. Звезднолобые вошли в мастерскую и рассредоточились по комнатке. Они обливались потом и неуверенно переминались с ноги на ногу, однако их предводитель, пренебрежительно отпихнув Коэна в сторону, сразу сграбастал гнома за грудки.

— Мы тебя вчера предупредили, малявка. Нам плевать, как ты отсюда вытряхнешься, ногами вниз или вверх. Так что щас мы с тобой как следует…

Коэн постучал его по плечу. Звезднолобый раздраженно обернулся.

— Тебе чего, дед? — рявкнул он.

Коэн подождал, пока все внимание собеседника обратится на него, а потом улыбнулся. Это была медленная, ленивая улыбка, открывающая около 300 карат драгоценных зубов и рассыпающая блики по всей комнате.

— Я считаю до трёх, — дружеским тоном сообщил он. — Один. Два.

Его костлявое колено взлетело вверх и с приятно чавкающим звуком погрузилось в пах звёзднолобого. Когда тот рухнул, свернувшись клубком вокруг вселенной личной боли, герой развернулся и изо всех сил врезал ему локтем по почкам.

— Три, — сказал он сгустку агонии на полу.

Коэн слышал о том, что можно драться честно, но давным-давно решил, что ему это ни к чему.

Он посмотрел на остальных звёзднолобых и одарил их своей невероятной улыбкой.

Им следовало бы наброситься на него. Вместо этого только один из них, чувствуя себя в безопасности, потому что у него был меч, начал бочком подбираться к герою.

— О нет, — замахал руками Коэн. — Что ты, парень, не так!

Звёзднолобый бросил на него косой взгляд и подозрительно переспросил:

— Не так?

— Ты что, раньше не держал в руках меч?

Собеседник Коэна полуобернулся, ища поддержки у своих коллег.

— Держал, да не то чтоб часто, — ответил он. — Редко.

Он угрожающе взмахнул мечом.

Коэн пожал плечами.

— Может, мне и предстоит погибнуть, но хотелось бы надеяться, что меня убьет воин, который умеет владеть клинком, — сказал он.

Звёзднолобый посмотрел на свои руки.

— А по-моему, всё нормально, — с сомнением заявил он.

— Послушай, парень, я кое-что знаю об этом. Подойди-ка сюда на минутку, и — ты не против? — так, левая рука идет сюда, сжимается вокруг рукояти, а правая рука… правильно, вот сюда… и лезвие вонзается прямо тебе в ногу.

Пока звёзднолобый орал и хватался за рану, Коэн подсек его оставшуюся ногу и повернулся к остальным.

— Это уже дурь какая-то, — объявил он. — Почему вы на меня не набрасываетесь?

— Вот именно, — подхватил чей-то голос рядом с его поясом.

Ювелир вытащил откуда-то очень большой и грязный топор, который должен был добавить ко всем ужасам боевых действий верное заражение крови.

Четверо звёзднолобых взвесили свои шансы и попятились к двери.

— И сотрите эти дурацкие звёзды, — распорядился Коэн. — Можете передать всем, что Коэн-Варвар очень рассердится, если снова увидит такие рисунки, ясно?

Дверь захлопнулась. Мгновение спустя топор ударился об неё и, отскочив, срезал полоску кожи с Коэновой сандалии.

— Извини, — пробормотал гном. — Он принадлежал моему деду. Обычно я колю им дрова.

Коэн испытующе пощупал подбородок. Вставные челюсти вроде бы чувствовали себя весьма неплохо.

— На твоем месте я бы всё равно убрался отсюда, — заметил он.

Но гном уже сновал по комнате, ссыпая драгоценные металлы и камни с подносов в кожаный мешок. Свёрток с инструментами отправился в один карман, пакетик с законченными ювелирными изделиями — в другой. Гном с кряхтением просунул руки в ремни, прикреплённые по обеим сторонам маленькой наковальни, и взвалил её себе на спину.

— Так, — сказал он, — я готов.

— Ты идешь со мной?

— До городских ворот, если не возражаешь, — ответил гном. — Ты ведь не злишься на меня?

— Нет. Но топор оставь здесь.