Цвет жизни

Едва я закончила свою речь, мне сразу стало легче. Стоило озвучить все то, к чему я пришла после анализа событий. Вот только Панкратов этого явно не оценил. Повернув голову в мою сторону, он без капли колебаний заявил:

— Ты явно не выспалась.

— Считай, как знаешь, я все сказала, — приятельским тоном выдаю я. Цокнув языком, слегка хлопаю мужчину по плечу и поднимаюсь на ноги.

Не успеваю я убрать свою руку и отступить как минимум на шаг, на Панкратов перехватывает мое запястье и рывком привлекает к себе так, что я оказываюсь на его коленях. Со стороны мне, кажется, глупо выпендриваться, потому сижу смирно. Хочет что-то сказать — пусть скажет! А пока я предпочитаю смотреть на людей вокруг, коих на втором этаже аэропорта сравнительно меньше, и чуть покачивать ногами. Меж тем кольцо из мужских рук становится теснее, и уже оба запястья скованны наручниками из мужских ладоней.

— Решила соскочить в последний момент, — упрекающе шепчет он.

Я задыхаюсь от нарастающего возмущения. Не сдерживаюсь и напрягаю руки, пытаясь и их высвободить — тщетно.

— Ты тупой осел, Панкратов, раз так подумал! — мятежно шиплю я, из последних сил изображая для посторонних глаз, что между нами ничего не происходит.

— А что я должен был подумать? — тихо цедит он сквозь зубы, прижимаясь щекой к моей щеке.

— Что мне совсем не все равно, что ты обо мне думаешь. Что на самом деле я очень сильно буду по тебе скучать. Что ты очень нравишься мне, и я не представляю, как проживу последующие месяцы без тебя!

Больше я не могу говорить, потому что слова застревают в горле, а глаза стали щипать слезы. Хватка на запястьях ослабела. Ну вот и все. Заставляю себя поднять глаза, но не успеваю ничего разглядеть, как в следующее мгновение чувствую, что Панкратов целует меня, крепко обнимает и прижимает к себе. Я не думаю ни о чем и полностью отдаюсь прощальному поцелую.

Едва заслышав за спиной звук приближающихся шагов, я сигналю Валентину, что пора завершить поцелуй, но у него на этот счет было свое мнение. Только когда диктор объявляет регистрацию на рейс «Москва — Брюссель», мы отрываемся друг от друга.

— Аллилуйя! — раздается возглас облегчения Татта.

— Кхе, кхе, — тут же послышалось знакомое покашливание. Магалов? Резко обернувшись, обнаруживаю неподалеку стоящих Михаэля и Кирилла Андреевича.

Глава 61

Ой!

— Кирилл Андреевич, здравствуйте, — спрыгнув с колен Панкратова и потупив взор, вполголоса произношу я.

— Андреич? Привет! — а вот кавалер мой ничуть не смутился. Нерасторопно поднялся на ноги и пожал руку своему наставнику. — Ну что, посетим старушку Европу?

— Да-а, — с улыбкой тянет Магалов, покручивая ус, — встряхнуть надо бабушку, а то залежалась.

— Кирилл Андреевич, вы тоже летите? — удивленно хлопаю глазами.

— Да, дочка, — мужчина с какой-то грустной радостью посмотрел на меня, — докторам его сдам, — ткнув локтем в своего подопечного, поясняет он, — а сам по Бельгии прошвырнусь. У меня там ученик живет. Давно зовет в гости. Я его заодно проведаю. На детишек его погляжу. Через недельку домой.

— И жена отпустила? — вопросительно приподнимаю бровь.

— Я ее в санаторий отвез, а сам в Европу подамся, — заговорщицки прищурив левый глаз, продолжал рассказывать Андреич. — Дома сын с невесткой под командованием внука будут за всем присматривать. Иногда надо друг от друга отдыхать, чтобы не надоесть.

— Это точно, — улыбнувшись, поддакнула я.

— Век слушать — не переслушать, — покачав головой, сдержанно заметил Татт.

— Торопишь нас? Успеем! Не переживай.

— Пойдемте, — позвал Валентин, и мы двинулись на третий этаж.

Магалов обсуждал с Михаэлем свою излюбленную тему — рыбалку, мы с Валентином, взявшись за руки, шли немного позади и договаривали.

— Я буду скучать по тебе, — скользя щекой по его плечу, по большому секрету шепчу я.

— Эх, Света, Света, наглый ты человек. Сначала проехалась по мне танком, а сейчас прощальную песню запела. — Я быстро стала придумывать оправдание и подбирать подходящие слова, как Панкратов добавил: — но я тоже хорош, накричал на тебя по телефону. Тут волей-неволей захочешь качать права. Так?

— Хм, — с предосторожностью хмыкнула я.

— Ну что, будешь моей девушкой?

Я почувствовала, как оказывая на меня «тяжелое» моральное давление, мужчина крепко сжал мою руку.

— Буду! — уверенно выдохнула я, и счастье розовым пятном растеклось по всей грудной клетке.

— Молодец, — деланно скалясь, одобрил Панкратов и до боли сжал мою руку.

— Ай!

— Ой, Светочка, я случайно, — подражая женской манере говорения, соврал он.

— Я так и поняла, Валентин, — приглушенно выдала я, переборов в себе желание в ответ шлепнуть его по симпатичному заду.

Перед посадкой, я обняла Панкратова и попросила, чтобы он держал меня в курсе событий. Он дал слово, что позвонит сам и после обратился ко мне с последним напутствием.

— Выспись, зайка! — он чмокнул меня в висок и проследовал в сопровождении Магалова к выходу на посадку.

— Кофе хочешь? — предложил Михаэль, поравнявшись со мной.

— Кофе нет, а вот чай выпью.

— Тогда пошли, — Татт мотнув головой в сторону кафе, — время до нашей посадки пока еще есть.