Цвет жизни

– Ручку подлиннее выбери, – бросили ему вслед.

Глядя на молоток с аршинной рукояткой, Ранцев снова растянул улыбку во все лицо.

– Ну вот, этот слесарный, – сказал он.

Плюнув в ладонь, он взялся за самый конец ручки и, описав в воздухе окружность, ударил по зубилу. Вторая окружность возросла в два раза. От третьего удара зубило въелось в железо, а рты зрителей раскрылись от удивления. У многих показались зубы, сильно похожие на сработанные шестерни. Но тут случилось самое неожиданное: молоток затанцевал на зубиле. Ни один артист, играющий на консервных банках и ложках, не выведет такой дробящей трели, какую вывел Ранцев молотком на зубиле.

Илья Макарович Козин вытащил было шепотку табаку, но рука так и замерла под носом.

– Вот так стерва, – шепотом проговорил он, – как рубит!

Ранцев медленно оглянул кружок зрителей и, тряхнув шевелюрой, закинул ее назад. Снова принялся рубить. Тремя последними ударами он сорвал головку с болта. Она отлетела выше защитной решетки и звякнула о стекло. Боек молотка, сорвавшись с зубила, ударил в руку. Зубило выпало. Ранцев застонал. Большой палец моментально покрылся кровью.

– Проводите его в скорую помощь! – крикнул кто-то.

– Дайте-ка я сама перевяжу вам руку.

Ранцев поднял глаза. Перед ним стояла девушка, точно безусый паренек, в брюках, в чеплашке. Лицо ее было белое, словно припудренное, а глаза, брови и волосы смолисто-черные, точно крашеные. В руках она держала коробку с домашней аптечкой.

– Дайте бинт, я перевяжу сам.

– Нельзя, у вас грязные руки.

– Но у вас они не чище моих.

Руки девушки были действительно не чище. Они были в масле, как и у него.

– Зато я – медик.

– Ну, ладно.

Девушка обильно полила ссадину йодом и, глядя в упор на Ранцева, спросила:

– Вам, конечно, не больно?

Он со смехом ответил:

– Нет!

– То-то же.

Глаза их опять встретились, и Ранцеву показалось, что в щелочках ее глаз мелькнули хорошие тени. Стало весело.

– Если не разболится – завтра выходи на работу, – сказал мастер и отошел.

Слесари, что стояли кругом, подошли ближе. Банка с табаком, которая является лучшим цементом всякого знакомства, обошла круг. Когда все задымили, стали задавать обычные вопросы: где работал, когда, сколько получал?

Ранцев отвечал коротко. Вот задрожали окна от мощного заводского гудка. Вместе с другими пошел домой и Ранцев. Двигался медленно, точно обдумывая каждый свой шаг. При переменах в жизни Ранцев любил покопаться в архиве прошлого. Оно бежало, точно в кино по экрану, то вспыхивая яркими красками, то заволакиваясь туманом. Повернул в проходные ворота. Вместе с ним шли рабочие, густо, как на демонстрации, взбивая облака пыли. И совершенно неожиданно чья-то рука вдруг крепко ударила его по плечу. Ранцев испуганно обернулся. На него смотрело смеющееся лицо чернявого парня. Тонкий большой нос разгораживал его лицо.

Ранцев где-то видел это лицо, но где? Рядом с парнем та девушка в чеплашке. «Медик» была уже в юбке.

Глядя на Ранцева, она смеялась, показывая словно выточенные из мела рядки зубов.

– Ну, как дела? Как поживаешь, Кирилл? – спросил парень.

– А ты откуда знаешь меня?

– Знаю давно. Я видел, как ты пробу сдавал. Рубишь артистически. Только на руку зачем осерчал? Познакомьтесь, – предложил парень.

Девушка перестала смеяться и серьезно, тревожась, сказала:

– Ольга. Да мы уже знакомы. Болит рука?

– Уже нет.

– Так и не узнаешь меня? – допрашивал парень.

Ранцев напрягал память, старался припомнить, где это они встречались с этим чернявым человеком, но так и не вспомнил:

– Нет.

– Дырявая у тебя память, вот что. Приходи сегодня в семь часов в садик. Там будет вечер изобретателей. Лишний билет у меня есть. Возьми. Может быть, на вечере вспомнишь.

– Значит, придете? Я тоже буду. – Девушка смотрела на него так, точно просила прийти.

Вечер. Аллеи сада политы водой. Воздух пропитался прохладой. Играет музыка. Ранцев пришел рано. Он несколько раз измерил окружность сада. На нем черный костюм. Медные волосы искрятся. Полуботинки, под цвет волос, отсвечивают, мягко поскрипывают. Разглядывая встречных, ловя на себе любопытные взгляды девушек, он видел, как вышли из боковой аллеи чернявый парень с «медиком».

– А мы думали, вы не придете! – обрадованно сказала она.

– Не мы, а ты. Я был уверен, что Кирилл придет, – заявил парень.

«Он знает меня, но кто же он?» – метался в Кирилловой голове вопрос. И вдруг, точно во время грозы молния осветила окрестности, в памяти вспыхнула картина из детства. Теперь ярко освещенный стоял этот чернявый парень.

– Антон!

– Он самый, который распинал тебя. Не ожидал встретить?

– Как это «распинал»? – тревожно спросила девушка.

– Э-э-э, история длинная. Кирилл как-нибудь расскажет тебе. Лицо Ранцева покрылось пепельным цветом. Он смотрел на Антона широко раскрытыми глазами, но видел другого Антона. Там, в деревне.