Цвет жизни (СИ)

— Дочка, ты лучше ему не перечь, он так быстрее остынет. — Тихо и по-отечески роняет мне Кирилл Андреевич.

Тоже мне чайник!

— Ага, — киваю я и бегу следом за удалым молодцем.

— Андреич! Самовар через полчаса! — отдал приказ Валентин, даже не удосужившись обернуться.

— Понял! — тут же ответил «солдат» с лопатой.

Стоило мне оказаться в помещении, как сразу со всех сторон повеяло прохладой.

— Иди за мной!

Расприказывался тут! Иду, но ничего не отвечаю.

— С характером, — делая вывод, уже на тон ниже выдыхает он.

Крепко хватает дверную ручку и распахивает передо мною дверь, пропуская вперед. Это кабинет, понимаю я, переступив порог комнаты.

— Располагайся, где удобно.

— Ага.

Мне нравится, что его голос постепенно смягчается, поэтому не возникаю и занимаю кресло около стола. Опустившись в хозяйское кресло, Панкратов ставит локоть на столешницу и с требованием протягивает ладонь.

— Давай бумаги.

Послушно вытаскиваю папку из сумки и вкладываю ее в руку младшего сына моего бывшего начальника.

— Спасибо, — бесцветно благодарит он и убирает бумаги в ящик стола.

— Вы что их подпишите? — ошарашено гляжу я.

— «Ты»!

— Валентин, ты их подпишешь? — я пристально смотрю на его лицо. Пользуюсь тем, что о не видит этого. Очень притягательный, но слишком острый перец передо мной! По крайней мере, так мне подсказывает интуиция.

— Конечно, подпишу, куда мне деться, — убежденно заявляет мне Панкратов.

— А когда?

— Тебе сколько времени на это дали? Неделю, если не ошибаюсь. Даже в отпуск отправили с этой целью.

— В принципе, да, — подтверждаю я и зачем-то качаю головой.

— Вот и подпишу в конце недели. А пока поживешь у меня. Здесь, за городом.

Глава 5

Мои губы вытягиваются в безмолвную «о». Я удивлена не то слово! И все это как-то странно.

— Почему вы хотите, чтобы я здесь осталась? — несмотря на то, что мой язык онемел, я заставляю себя задать ключевой вопрос.

Разочарованный вздох служит мне ответом.

— «Ты», — вполголоса, но с нажимом произносит Валентин, — мы на «ты», Света.

Смущенно отворачиваюсь в сторону. Странное предложение. Странное. Хм!

— Привыкла я на «вы». На работе круглыми сутками. Вот и выкаю. К тому же наша беседа тоже носит деловой характер. Рефлекс.

Пожимаю плечами и развожу руками. Вот так вот.

— Ты что со всеми на «вы»? — Панкратов недоверчиво хмурит брови.

— С парой коллег на «ты». С вашим старшим братом то на «вы», то на «ты». Больше общаться на «ты» мне не с кем. Родители в Белоруссии. Из-за моей занятости редко созваниваемся. Не замужем. Детей нет.

— Подруги?

— Да ну их!

— Ну и правильно, — собеседник наконец-то улыбнулся.

— Спасибо за понимание, — снова на автомате бросаю я.

— Задания, значит, любишь выполнять, — Панкратов задумчиво трет подбородок.

— Что?

— Давай тогда так. Представь, что следующие шесть дней ты проведешь со мной, как с другом, приятелем, как с сыном глубокоуважаемого тобой наставника Виктора Станиславовича. А на седьмой — мы на пару часов вернемся в деловые отношения, и я подпишу бумаги.

— Мне нужно Григорию Викторовичу позвонить, — убедительно вставляю я.

— Не утруждайся. Сам позвоню. Ну, так что на «ты»?

— Ты не ответил на мой вопрос, Валентин, — скромно подсказываю я.

— Помнишь, юбилей отца два года назад?

— Да, — по моей спине водопадом хлынули мурашки.

Конечно же, я помню! Я так ждала нашего знакомства…

— Отец мне все уши про тебя прожужжал. На самом деле, что ты хваткая, я убедился при первом нашем с тобой разговоре пару часов назад.

Предвидя мою попытку оправдания, мужчина поднял ладонь вверх.

— Не нужно. Я понял, что ты была занята чем-то важным. Так вот. Ты была единственным человеком, о котором отец так тепло отзывался. Он очень хотел нас с тобой познакомить. Однако обстоятельства тогда оказались сильнее. Поэтому, когда его не стало, я вспомнил об этом его желании и решил исполнить. Хотя бы после его смерти.

— И для этого нужно шесть дней?

— Почему бы и нет, — игриво обозначает Панкратов.

— Ну не знаю… — растерялась я.

— И давай уже железно на «ты», ладно?

— Хорошо.

— Еще раз обратишься ко мне на «вы», скормлю живую мышь.

— Неплохая шутка. Мышей я и в самом деле боюсь, — писклявая нота в моем голосе, дает понять собеседнику, что я не шучу.

— С этой минуты ты в гостях. На отдыхе.

— Неудобно как-то…

— Так и думал, что придется давить на жалость!

— А ты можешь? — оживилась я.

— Я давно здесь один. Практически. Отца не стало всего неделю назад. Надо с кем-то поговорить, пережить. Тебе ведь тоже сложно… Сейчас пущу тяжелую артиллерию, — заведомо предупредил мужчина.

— Ну и хитрец ты, Валентин. — И "Гриша хитрый". Надо же, все-таки есть между ними что-то общее. — Ладно, — сдаюсь я.

Быстро я себя позволила уговорить. А как иначе? Если дело касается желания покойного Виктора Станиславовича, то я соглашаюсь на предложение, чтобы моя совесть была чиста.

— Тогда пошли пить чай с вареньем! — Панкратов поднялся, обошел стол и галантно протянул мне руку.

На террасе уже накрыт стол и заварен крепкий чай. Андреич караулит самовар, чтобы подать горячий и свежий напиток.