Цвет жизни (СИ)

Моя последняя фраза волей-неволей звучит многозначительно. А может, действительно, побороться? Как-то я об это не думала. Да и некогда было. Нам нужно настроиться на одну волну.

— Валентин…

— Зря я с тобой поделился своими наблюдениями, — досадуя, но мягко изрекает Панкратов. Я с облегчением выдыхаю, когда вижу на его лице красивую с признаком снисхождения улыбку, — теперь ты при каждой возможности будет называть меня по имени.

Мужчина задумчиво проходится ладонью по подбородку.

— Зато мышь ловить не придется, — воодушевленно хихикаю я, — поехали?

— Да, — он вытягивает перед собой руку, чтобы определить, где дверь, — у меня уже уши горят! Водитель, наверное, подумал, что мы… сильно увлеклись сбором вещей.

— Представляешь, каково он удивиться, когда увидит всего один чемодан.

Мы дружно рассмеялись. Да, смех — это лучшее лекарство от всего.

В машине нахожу в себе силы извиниться перед Панкратовым.

— Прости меня, что я раздаю тебе советы и лезу не в свое дело, — прокашлявшись, приношу свои извинения я.

— Все в порядке.

— Точно?

— Ты всего лишь высказала свою точку зрения, Света. В этом нет ничего предосудительного. Я отдаю себе отчет, что не смогу управлять компанией с таким зрением. Потому принял предложение Григория о пожизненной поддержке. Ему прекрасно известно, что я подпишу бумаги.

«Почему тогда вчера не подписал?» — рождается в моей голове вполне очевидный вопрос, который я пока не решаюсь озвучить. Может, еще представиться возможность.

— Ты собирался позвонить брату, — к слову напомнила я.

Непродолжительная пауза и Валентин выдает мне правду.

— Мы с ним говорили. Оказывается, еще вчера он улетел в Сочи. На три дня. По работе.

— По работе? — за Панкратовым повторяю я. А сама уже запустила свой рабочий справочник у себя в голове.

Напрягаю свой мозг, чтобы вспомнить, а была ли запланирована командировка в Сочи в текущие дни.

Неожиданная смерть Виктора Станиславовича и назначение нового генерального директора, конечно же, внесли свои коррективы в дела компании. Но расписание командировочных поездок я прекрасно воспроизвела в своей голове. И никакого Сочи там не было.

— Я не припомню ничего подобного, — честно выдаю я, чувствуя как внутри меня все активировалось. Все-таки трудоголикам весьма трудно уйти в отпуск. Я бы сказала, это невозможно.

— Брат сообщил, что возникли срочные переговоры, — поясняет Валентин, а мне все как-то не верится.

— Подозрительно, — вполголоса выдаю я.

— Света, все, забудь о том, что я сказал. Хватит думать о работе! Ты в отпуске, — его ладонь накрывает мою руку.

В изумлении кошусь на наши руки, но не дергаюсь. Пожалуй, подобные действия Панкратова действительно отвлекают меня от мыслей о компании.

— Как ты смотришь на то, если мы чуть позже прогуляемся до реки? Хочешь искупаться и позагорать?

В моей голове появляется идея, ответить Валентину его же фразой:

— Почему бы и нет!

— Кстати, так сколько ты с собой взяла купальников? Шесть или семь?

Глава 10

— А где Кирилл Андреевич? — вопрошаю я, озираясь по сторонам и не находя взглядом обаятельного мужчины.

— Света, он мой наставник, а не нянька, — совершенно справедливо замечает Панкратов, вкатывая мой чемодан в дом.

Он относит его наверх, а я поднимаюсь следом. Затем мы ненадолго остаемся в комнате поболтать.

— Здесь очень уютно, — я аккуратно вешаю денимовый пиджак на спинку стула, а на его сиденье располагаю сумку.

— Да, — соглашается со мной Валентин, задержавшись около открытой двери, — дом сравнительно небольшой по площади среди людей с подобным положением и деньгами. Но отец часто говорил, что в доме надо жить, а не прятаться.

— Насколько я знаю этот дом — твой.

— Отец переписал его на меня полтора года назад. Лично мое имущество осталось в Финляндии. Пятикомнатная квартира в Хельсинки, загородный коттедж.

— В лесу?

— Там все в лесу, Света.

— Сдаешь? — присаживаюсь на край кровати, закидываю ногу на ногу и руками обхватываю колено. Я готова дальше слушать своего мужественного собеседника.

— Нет. Я ярый собственник, не люблю чужаков на своей территории.

— А как же быть со мной? — усмехаюсь я и, не подумав, ляпаю очередную откровенность. — Что здесь делаю я?

— Я тебе все уже объяснил.

— По поводу бумаг…

— В следующий четверг, — отрезал мужчина, явно не собираясь ничего слышать по предложенной мною теме, — через десять минут жду тебя на террасе, — и закрыл за собою дверь.

Спустилась я только через полчаса.

Огляделась — никого! Позвала — никто не отвечает. Хм. Ладно. Сигнальной лампочкой в моей голове загорелась идея позвонить на работу. Панкратова нет. Так что никто попрекать меня не будет, что я в отпуске, а все никак не могу отпустить мысли о работе.

Ищу укромное местечко в саду и набираю коллегу, с которой мы ведем довольно тесную приятельскую дружбу. Ожидая ответа, тереблю веточку кустарника.

— Привет, Салевич! Рада тебя слышать! Как отдыхается? — раздался в трубке звонкий и бодрый голос.

— Тая, здравствуй! Я тоже рада, что выдалась минутка позвонить тебе.

— Где отдыхаешь? С кем? — коллега не планировала униматься и дельно продолжала допрос.