Цвета надежды

— Как хорошо, что я снова здесь, — повторял мальчик.

— Я приготовила тебе комнату на первом этаже.

— Но я хочу жить в своей комнате.

— Тебе будет удобнее внизу, ты сможешь выходить на крыльцо.

— Но я… — Уилл хотел еще что-то сказать в знак протеста, но потом увидел лицо матери и произнес через силу: — Спасибо, мама.

Вдвоем они дошли по коридору до кухни.

— Откуда это? — с удивлением спросил мальчик, увидев портрет Джози.

— Подарили.

— А ты изменилась, мам. Год назад ты даже говорить не могла о Джози, а теперь вот повесила ее портрет.

— Я ошибалась, думая, что так легче будет побороть скорбь, — сказала Руфь. — И наконец это поняла.

Уилл присел на краешек стола.

— Как здорово, что я снова могу спать в нормальной постели. Эти больничные люльки с боковинами меня достали. — Он выпрямился. — Не возражаешь, если я схожу к морю?

— Только не переутомляйся.

С крыльца она наблюдала, как мальчик медленно, с усилием передвигая ноги, шагает по лугу к каменистой полоске берега.

— Туман опускается, — заметил Уилл, глядя в темноту.

— Значит, вечер будет холодный, — сделал вывод Пол.

— А мне нравится, как он обволакивает дом. Словно одеялом укутывает.

— Может, затопим камин?

— Отличная идея. На крыльце есть дрова.

Пол взял с очага большую корзину с двумя ручками, и они вдвоем наполнили ее поленьями.

Даже такой труд, как перекладывание дров, был Уиллу не по силам. Он изнемогал. Когда огонь запылал, мальчик сел перед очагом и поднес руки к пламени. Они казались почти бесплотными. Впервые с момента рецидива болезни Пол по-настоящему испугался.

— Может, сыграем в «Скрэббл»? — предложил он.

— Давай.

Они сели за игру, но Уилл не мог сосредоточиться. Его взгляд потускнел, глаза глубоко ввалились.

Когда Уилл пошел спать, Пол сел напротив жены, любуясь игрой огненных бликов в ее волосах.

— Ты выглядишь восхитительно, — сказал он.

— Я? Ну да, разумеется.

Он взял ее за руку:

— Ты все еще носишь обручальное кольцо.

— Ну, я же пока еще замужем.

Он обнял ее за плечи и почувствовал, что она прижалась к нему. Зазвонил телефон. Руфь встрепенулась, высвободилась из объятий мужа и судорожно схватила трубку.

Это была Анни Лефо.

— Сегодня утром позвонила Дженни… Джозефина, — сообщила она натянутым голосом. — Я сказала ей, что ее брат болен. Она очень расстроилась. Расплакалась в трубку.

— Она сказала, где находится?

— Нет. Она звонила из автомата. Я сказала ей, что Уиллу нужна пересадка костного мозга, что это его последний шанс.

— Вы передали ей, что я люблю ее?

— Она знает это, Руфь. Обещала связаться с вами.

— И все?

— Да, это все.

— Я умираю с голоду, — заявила Руфь, когда на следующее утро Уилл появился на кухне. — Пойдем завтракать в «Кэбот инн»?

— А где папа?

— Решил еще раз осмотреть «Утку».

— Мы собирались отремонтировать ее, — сказал Уилл. — До того как…

— Ну и отремонтируйте.

По просьбе Уилла их посадили за столик у окна с видом на Олд-Порт-стрит.

— Жаль, что мы не можем переехать сюда навсегда, — промолвил мальчик, глядя в окно, потом перевел взгляд на мать.

— Думаю, — неторопливо отвечала Руфь, — мы так и сделаем. — Она улыбнулась сыну, демонстрируя бодрость духа.

— А как же ты станешь ездить на работу?

— Подыщу себе что-нибудь рядом с домом.

— Правда? Честное слово?

— Уилл… — Руфь наклонилась через столик к сыну. — Не знаю, верно ли я выбрала место и время, но я должна сказать тебе что-то очень важное.

Радостное выражение исчезло с лица мальчика:

— Про мою болезнь? Если так, не утруждай себя. Я уже успокоился. Поначалу переживал, думал, как же так, вот я умру и все такое, но теперь абсолютно спокоен. Правда.

Руфь покачала головой:

— Нет, Уилл. Это… это касается Джози.

— А что такое?

— Она жива, — сказала Руфь.

Уилл широко раскрыл глаза:

— Не надо, мам. Прошу тебя.

— Что не надо?

— Папа говорил, что у тебя возникла идея, будто… — Он уткнулся взглядом в тарелку. — Не надо, мам. Она умерла.

Руфь накрыла рукой ладонь сына. Тот с трудом удержался, чтобы не отдернуть руку, и она это заметила.

— Уилл, поверь мне. Я не выдумываю. Всю неделю я искала ее и наконец выяснила, где она живет последний год. — Руфь поведала сыну все, что узнала от Анни Лефо.

— Но она бы нам позвонила. Она не стала бы так мучить нас. Ни за что на свете. А эта Лефо случайно не врет?

— Не думаю.

— Ты уверена?

— Уверена. Анни приедет к нам сегодня после обеда. Ты можешь сам с ней поговорить.

Анни Лефо появилась в четыре. Свои огненно-рыжие волосы она собрала в пучок и закрепила на макушке разноцветными гребешками. Вид у нее был уже не такой суровый.

Она обменялась рукопожатиями с Полом и радостно поприветствовала Уилла.

— Давно мечтала с тобой познакомиться, — сказала она. — Твоя сестра много о тебе рассказывала.

— Вы правда ее знаете?

— Знаю. Она — удивительный человек. — Анни вытащила из висевшей у нее на плече кожаной сумки сверток. — Это тебе.

— Спасибо, — поблагодарил Уилл.

Он развернул упаковку и увидел картинку. На ней был изображен веснушчатый мальчик. Он хохотал, стоя у перевернутой лодки. Рассмотрев картину, Уилл воскликнул:

— Эй, да это же я!