Цветение

— Потому что о ней узнали. И гнобили. Не только в комментариях под статьями. Другие наверняка тоже не отделались плохим настроением. Там творился какой-то песец из дебилизма.

— Почему оскорбляли их, а не насильников!? — возмутилась она.

— Так! Вывод: уроды наказаны, а некоторые люди — мудаки, — подняла ладони Рилла. И безапелляционно предложила: — Давайте обсудим что-то радостное? И покушаем вкусняшек, чтобы не думать о плохом. Вы поняли меня?

На несколько секунд в зале повисла скорбная тишина.

— Выдра уволилась. Еще в том семестре, как оказалось. Мы сами только недавно узнали, — натянуто улыбнулась Анжелла.

— Сария замуж собирается.

— Ты же самого интересного не знаешь! Видеомонтаж с нашей игрой в топе популярности среди юниоров.

— Все из-за финальной битвы.

— Ну мы и так неплохо играли.

— Скучновато и не паясничали, в отличие от других.

Постепенно мы увлеклись беседой. Как в старые добрые времена.

Оказалось, что дяде Олесю опять подарили маленького Хрюнделя. А Анжеллин брат нашел себе девушку. По словам рыжей, полную дуру, но с красивой фигурой.

*

— Так что же у тебя стряслось? Мы все скоро умрем от любопытства.

Рилла отправила в рот очередную коктейльную вишню. Одного пирожного ей было мало. С радостью бы тоже что-то еще заказала, но кусок в горло не лез. Моим избранником в ближайшие полтора часа был несладкий чай с периодическими перерывами на туалет.

— Наверное, начну с начала, — я потыкала пальцем в край столешницы с кремовой льняной скатертью. — Только, пожалуйста, никому не рассказывайте. Ладно?

— Прям целая завеса тайны, — вздохнула рыжая.

— Родители не любят афишировать семейные проблемы и вообще все, что касается семьи. Поэтому я и не говорила вам, хотя мы пересекались на занятиях.

— А потом ты вообще перестала ходить. Только к тете Сашко опять бегала. Мы знаем, — вставила Рилла.

— Не перебивай ее, — Анжелла несильно ткнула ее пальцем. — А-то опять умолкнет.

Мне и правда тяжело было рассказывать. Словно я жаловалась. Не люблю жаловаться.

— Папа с Аском очень сильно поругались почти сразу после Ущербной. А потом родители официально потребовали, чтобы я жила с ними, и с братом даже не пересекалась. Отец подал в опекунский суд. В общем, все пошло не по плану из-за чего иск продлили с пересмотром. Судья что-то там начал решать каким-то странным образом. Поэтому, чтобы изолировать от влияния родственников, меня переселили на время иска в школьное общежитие. Так что я там застряла. Простыла, схватила менингит, пневмонию и длительный сон на несколько суток. Точную причину так и не нашли, хотя до сих пор подозревают онкологию. Еще несколько дней приходила в себя, а потом не выпускали из стационара. И вот я здесь.

Я замолчала, уткнувшись взглядом в свои приборы.

— Погоди, — нахмурилась Марина. — Как ты умудрилась простыть? В общежитии, вроде, отопление есть.

— У меня комната была холодная и окно разбили ночью. Сделали только к вечеру следующего дня. Потом не заметила, что серьезно простыла и запустила состояние.

— Почему не переселили на время?

— Как это — не заметила?

На меня градом посыпались вопросы от Риллы, Марины и Анж.

— Предлагали переночевать в другом помещении без ключа. А отношения с соседями у меня, мягко говоря, не сложились. Поэтому не стала рисковать.

— А родители и Аск как на это отреагировали?

— Почему твои родители вообще решили идти на такие меры? У вас в семье все так решается?

— Как ты с соседями умудрилась поссориться? — опять спросили они втроем одновременно.

Похоже, проблему Риллы уже как следует обсудили, поэтому внимание сосредоточилось на мне.

— Не сошлась с одной девочкой. Точнее, она решила, что я — отличная мишень для издевательств. Родители не знали в тот момент о произошедшем. Нам вообще запретили общаться, как и с Аском. Даже дедушек не пускали.

— Хера, — покраснела Анжелла. — Кто эта сука?

— Ты так и не ответила. Почему родители тебя не спросили, прежде чем открывать официальное дело? — перебила ее Рилла.

— Потому что они никогда не спрашивают моего мнения — вот почему. А конфликт с той особой я не хочу раздувать. Самой вспоминать противно.

Мы резко замолчали, так как официант принес напитки и закуски.

— Аск же увидит по счету вино! — прошипела я, когда дверь закрылась. — Ему не жалко, но вы — несовершеннолетние.

— Да ладно. Когда еще доведется вместе выпить? Тем более, тут всего одна бутылка на пятерых, — Рилла разбавляла порции водой. — Тебе же можно алкоголь?

Я просверлила свой бокал взглядом несколько секунд и выпила залпом.

— Уже вторую декаду хочу в усмерть нажраться, — пояснила я девочкам и протянула болтушке пустой бокал. — Заказывайте еще. Не выпьем, так попросим с собой завернуть. То же с едой. Не стесняйтесь.

Под второй Рилла все же успела сказать тост. А потом меня у развязался язык.

*