Цветение

Я устала, была раздражена донельзя и пережила настоящую эмоциональную бурю всего за несколько часов. Банально хотелось пару минуток посидеть в горячей воде, будучи окруженной тишиной и спокойствием. Поэтому впервые за долгое время была готова накричать на самого дорого мне человека. Теперь я понимала родителей, как никогда.

— Аск, прошу тебя, дай мне всего несколько минут побыть одной, — сквозь зубы процедила я, пока меня тормошили и раздевали.

Братец был тем еще упертым барашком, упрямо продолжая. На него не повлияло даже собственное имя, которое я произносила только в крайних случаях.

— Аск! — захныкала я. — Пожалуйста!

Парень замер, глядя мне в глаза.

— Прости, — стушевался он и вышел из ванной.

Видимо, привык, что я позволяла ему делать с собой что угодно. Поэтому не сразу понял, что говорила серьезно.

Я забралась в душевую, свернулась калачиком и минут десять отмокала под горячими струями.

Как назло, еще и цикл начался на пару дней раньше. Благо успела набросать в духовное пространство кучу личных вещей. Оставалось лишь похвалить себя за столь редкую предусмотрительность.

*

«Ты в порядке?» — постучался в мои мысли брат.

«Нет. И мне очень стыдно в этом признаваться.»

Видимо, Аск стоял под дверью, так как тут же вошел, быстро разделся до пояса и помог мне с мытьем. Это успокаивало нас обоих. Он часто купал меня в детстве.

— Мои проблемы выеденного яйца не стоят. Живи да радуйся. Так почему же так плохо?

— С чего ты взяла, что не стоят?

— Сравнила с другими людьми.

— На Астее произошло что-то, чего ты не хочешь мне рассказывать? Кивни, если да. Знаю, ты часто замалчиваешь свои проблемы. Но так хотя бы буду знать, что тебе нужна поддержка, — попросил он.

Я кивнула и добавила:

— Что-то вроде катаклизма. Со мной все хорошо, но пострадало много окружающих людей. Поэтому так задержалась. Оказывала посильную помощь. А потом… Бабуля Рани умерла, и я совершенно растерялась. Господин Арнор доверяет мне. Этот невыносимый тип. А богиня сказала, что теперь я могу приходить в Астею. Или мне показалось. Теперь не уверена. Безумие какое-то.

Я вспомнила мальчика, который звал маму. Утром его лицо было закрыто платком.

— Это те, о ком ты рассказывала? — Аск аккуратно смывал шампунь с моего короткого ежика, чтобы пена не попала в глаза.

— Да. Все они — хорошие люди. Теперь знаю это наверняка.

Меня заботливо укутали в большое полотенце, отнесли в спальню, вручили чашку чая и легли под бочек теплой тушкой. Только после этого я начала успокаиваться.

— Отметим Исход? — улыбнулась я Аску. — Мама права. Неплохо было бы собраться всем вместе.

— Конечно. Но предупреждаю: долго находиться рядом с дедами я не смогу, — мотнул он головой.

Через несколько минут тишины парень добавил:

— На твоем месте, я бы такую дичь творил, что страшно представить. А ты держишься, как дано далеко не каждому взрослому. Я хочу сказать: не надо сравнивать ситуации, не надо оценивать свою и чужую боль. То, что кому-то якобы не повезло больше, не обесценивает твоих чувств. Аль?

— Это не эгоистично?

— Нет. Это нормально. Если кто-то скажет тебе, что голодающим детям в Южных Индиях хуже, то он лишь пытается принизить тебя и подавить. Поэтому не нужно так поступать с собой. Поплачь. Я рядом.

Не знаю, откуда он взял такое сравнение. Но почему-то не смогла сдержать слезы.

Боги. Какая же я все-таки истеричка. Спасибо, Аску за то, что он меня терпит.

*

Две монетки брат позже вернул, аргументируя тем, что ему они не пригодятся, в отличие от меня.

*

К приезду родителей с работы пришлось возвращаться домой. На комме было несколько пропущенных от курьера. Поэтому так вышло, что посылку мне вручили за пару минут до того, как уставшие мама с папой вошли в дом.

Это был белый мишка — очередная мягкая игрушка от отца. Мишка отправился в зеленую комнату, а папа продолжил избегать моего взгляда весь вечер.

Он хотел было заскочить домой для душа и смены одежды, и сразу же вернуться на работу, как делал предыдущие пару дней. Но мама не дала ему этого сделать при помощи банального скандала.

Так неприятно, когда она кричала. И как они только выносили друг друга все эти годы?

*

Перед сном отец все же зашел ко мне в комнату.

Спустя пару минут неловкого молчания глухим голосом он сказал:

— В половине девятого у нас сеанс. Доктор хотела с тобой немного пообщаться.

— Хорошо. Что ты будешь на завтрак?

Похоже, его сбил с толку вопрос. Он поднял на меня растерянный взгляд с насупленными смоляными бровями, переспрашивая:

— Что, прости?

— Собиралась сварить рис и потушить курочку с луком в соусе. Ты не против?

— Я… нет, — он неуверенно присел рядом со мной. — Все в порядке?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Но не могу же с кем-то поговорить об этом? Тем более со специалистом, который мог бы мне помочь.

Хватало и того, что я чуть не растрепала все Рани с ее жуткой способностью вытягивать правду из людей.

— Прости.

— Не делай так больше. Мне было больно и неприятно, — сказала я честно.

— Пожалуйста, прости, — отец мягко меня обнял. — Не знаю, что на меня нашло.

Хм. Действительно чувствовал вину и сожаление.

— У тебя для этого есть мама.