Цветение

Дул прохладный ветер. Говорливые чайки, освещенные ярким солнцем, кружились над головами ведьм. В их голосах слышался рокот прибоев, зов дальних, неизведанных берегов. Запах пряностей с кораблей и холод острых льдин.

Суви бы полетела за ними.

— Скоро в Академию. — С улыбкой напомнила Прия.

Суви любила Академию, но сейчас ей не хотелось никуда возвращаться. Несколько месяцев назад события, к которым Суви не готовила себя, обрушились на ее голову. И что теперь с этим делать Суви не знала.

От мыслей Суви отвлек знакомые голоса. К ним шли Эдвард и Матильда.

Эдварду и Матильде Адельхейд исполнилось по сорок пять лет. Волосы Матильды были темно-рыжими, а волосы Эди светло русыми. Голубые глаза Эди были добродушными, а улыбка скромной и солнечной. Тильда же отличалась строгими чертами лица и пронзительными серыми глазами.

Первый раз в жизни Суви познакомилась с дядей и тетей в восемь лет.

Задолго до рождения Суви, ее мама и Тильда поссорились, из-за чего Астрид отказалась знакомить старшую сестру с дочерью. Но однажды Астрид пропала без вести, оставив дочь Тильде и ее мужу, на лето, как было сказано в письме. Лето шло уже восемь лет.

Восьмилетняя Суви верила, что мама вот-вот вернется. Или папа ее заберет к себе. Но мама не возвращалась, а от отца приходили лишь письма с обещаниями. В тринадцать Суви, как и все чародеи, почувствовала в себе магию. Она поступила в Академию Чародеев, но от мамы все еще не приходили вести. А папа отделывался лишь открытками.

Этим летом тетя Фрида навестила семью, чтобы сообщить страшные новости: Астрид Адельхейд мертва. От нее осталось лишь измученное тело ведьмы, обращенной в оборотня. Ужасающее сочетание.

— Как ты, милая? — Спросил Эдвард, приобнимая племянницу, — готова к Академии?

— Да, очень хочу туда, — подмигнула Суви, широко улыбнувшись. Сердце ее последнее время не рвалось вниз, оно лишь ныло в груди.

— Я думал, ты будешь очень печальной, но ты такая радостная и много гуляешь с подругой, — заметил Эдвард, улыбаясь.

Суви крепко обняла Эдварда и уткнулась лицом в его мягкие плечи. Он не должен был видеть ее грустных глаз.

Прия отрицательно покачала головой, наблюдая за ними. Будь у Суви возможность, она и подруге бы не показала слез, но Прия часто была рядом, и замечала, когда Суви пыталась скрывать боль.

— Нам пора, — строго сообщила Матильда, — нужно еще успеть собрать вещи.

— Я собрала их заранее, не волнуйся, — ответила Суви, провожая взглядом птиц.

У Суви оставался только один план, который натерпелось выполнить.

— Опять пойдешь смотреть на это старье? Выросла уже. — Скривилась Тильда. — Ты ведь помнишь о своих планах?

— Оставь ты ее, — мягко сказал Эдвард.

Тильда смутилась под его взглядом, но все еще не сменила осуждающий тон.

— Что она сможет сделать великого с таким увлечениями, Эди? Это все от Астрид. Сколько мама не убеждала ее пойти в сборную после Академии, Астрид не соглашалась… и что вышло?

Суви рассмеялась.

— Не волнуйся, тетя, я построю карьеру в целительстве, травологии или спорте, стану лучшей из стрелков. Но я ведь могу оставить себе хобби?

Суви хотела добавить: «вы будите мной гордиться», но слова застряли в горле.

— Кончено.

Матильда все еще строго смотрела на племянницу. В лице Суви, похожем на лицо отца, легкой тенью улавливалась мать. Сердце Матильды ныло, вырываясь злостью. Как можно, думала она, так поступить со своей жизнью и со своим ребенком? Умереть так глупо, так рано, и все ради чего? Астрид не заслужила такую дочь, уверяла себя Тильда.

Попрощавшись со всеми, Суви решила прогуляться в одиночестве.

В центре города находился небольшой магазинчик с антикварными, старинными вещами. Люди обходили его стороной. Но Суви часто останавливалась рядом, прилипая к витрине. Карманные часы, куклы в платьях из муслина, потрепанные книги стремились в странном, но красивом танце к пишущей машинке в центре.

Прохожие с удивлением смотрели на девушку, прижавшуюся к старой, обветшалой витрине. А кое-кому на миг мерещилось, что пустые витрины наполнены вещами. Тогда эти люди ускоряли шаг.

В кармане, аккуратно сложенные, лежали разглаженные деньги. Касаясь их пальцами, Суви улыбалась.

Эти деньги Суви заработала, помогая в магазине Эдварда продавать торты, пироги и другую сладкую выпечку, которую тот умело готовил.

— Зачем тебе деньги? — спросил в перерыве Эди.

— Прия так поддерживает меня…

— Мы же богатые, — заметил Эди, — ты можешь прорость денег.

— Нет. — Со строгостью, напоминающей Эди Тильду, ответила Суви.

Суви вошла в магазин. Тишину разбил легкий перелив колокольчиков над дверью. Стеклянные клыки со звоном ударялись друг о друга. Как медвежьи, подумала Суви, с теплотой вспоминая своего преподавателя.

Суви вдохнула затхлый запах, наполненный пылью и временем. Эпохи застыли в магазине. На шатких манекенах соседствовали шерстяной фрак девятнадцатого века, платье из коричневой шелковой тафты, и дамские шляпы с причудливыми перьями. На стендах рядом были разложены драгоценные пряжки, броши и запонки.