Цветение

— Я наблюдал за тобой в Академии, ты всегда был сильным чародеем, тянулся к знаниям. За тобой шли люди, все ученики, даже презиравшие тебя, выполняли твои просьбы. А то, с какой быстротой и легкостью ты освоил все уголки темной магии, — не сдержал восхищения Винцент, — и ты так бездумно подставляешься? Ты ведь знаешь, что Совет только искал повод, чтобы убрать тебя. И ты лично вручил им его в руки! Тебя лишат жизни, Парцифаль! В тебе такой дар, ты самый интересный собеседник за всю мою жизнь, и хочешь так глупо лишить меня этого? Не губи талант. Даже не станут судить. О, нет-нет, мой дорогой друг, они не убьют тебя, они лишат тебя магии! Они лишат тебя звезд! Ты этого хочешь?

Парцифаль покрылся холодным потом.

— Они точно знают, что я сделал? — осторожно спросил Парцифаль, хотя и сам все понял.

Винцент взглянул на дверь. Дверь дрогнула от сотворенной магии. Винцент и не думал, что они придут исполнять приказ так быстро. Парцифаль побледнел. Конечно, не убьют! Лишат магии, навсегда ослепят, чтобы не видел смысла жить. Он смотрел в лишенные надежды глаза Винцента, и стало так страшно. Парцифаль почувствовал себя тринадцатилетним мальчишкой, с испуганными, но горящими, жадными до знаний глазами, наблюдавшим за профессором на уроках.

— И куда же мне идти? — его голос словно доносился из тех времен.

— Куда угодно, — Винцент многозначительно обвел комнату рукой, — чародей, знающий наизусть все эти книги, решительно найдет себе место, куда бы ни шел. Только обещай, что уйдешь далеко от власти и сохранишь свой пытливый ум от недостойного конца.

Парцифаль встал. Он чувствовал, как члены Совета снимают чары, не дающее подслушать. Он медленно подошел к бывшему преподавателю и взглянул в его беспокойные глаза.

— Если вас так волнуют знания в моей голове, профессор, лучший способ их сохранить, это Академия, верно? — Парцифаль сдержался, чтобы нервно не взглянуть на дверь, — дайте мне место в штате, мои знания будут под вашей защитой и далеко от любой власти. Это мои условия.

— Ты думаешь, там тебя не найдут?

— Я не знаю, что связывает вас и Верховного Чародея Флориана, но я уверен, что вы сможете защитить своего подчиненного от его гнева. Не знаю как, но, если мои знания и возможность говорить со мной вам так важны, вы поймете, за какие дергать ниточки. — Практически шепотом сказал Парцифаль.

Винцент Вальден опешил, а потом мягко улыбнулся.

— Тогда добро пожаловать обратно в стены Академии, на земли острова Туле, свет мой.

Парцифаль недоверчиво покосился на профессора. Дверь снова дрогнула. Винцент без всяких усилий сломал запечатывающее заклятие.

В кабинете никого не обнаружили.

1990 год.

Три рыжие девушки спустились вниз к бурной реке. Река текла, огибая дубовую рощу. Именно здесь две из них, самые младшие, устроили себе небольшой шалаш, еще будучи детьми. Фрида и Астрид быстро пересекли рощу, а потом остановились у прозрачной воды. Матильда спокойно шла следом, то и дело оглядываясь.

— Мы никуда тебя не заведем, не волнуйся, — рассмеялась Астрид, прищурив черные глаза, — впрочем, можем обернуться волками и съесть!

— Эй, — Фрида сдержала улыбку, ткнув среднюю сестру в бок.

Тильда молча селя рядом с ними. Астрид и Фрида были еще юны и наивны, а Матильда чувствовала на себя необъятный груз. Мама тяжело болела и хотела выдать дочь замуж за влиятельного чистокровного мага из семьи Лунд, пока еще не умерла. Матильда его не знала, да и знать не хотела.

— Ты такая нервная последние дни, все в порядке? — Фрида осторожно коснулась плеча Тильды.

— Матушка тебя замуж выдает, как она и мечтала, за чистокровного, и Фрида своего чистокровного Рене любит.

— Атти! — Фрида грозно сверкнула глазами.

— Не называй меня так! Я не виновата, что наша послушная дочка не может сказать матушке, что не хочет. И что любит другого, — Астрид пожала плечами, — тут и провидцем быть не нужно. Двадцать семь лет, а соглашается на такое!

— Я не… — запнулась Фрида, покрывшись краской — неважно, отстань от Тильды. Сама разберется.

Матильда глубоко воздохнула. Молча она сняла обувь и вошла в холодную воду. Подол платья тут же стал мокрым. Матильда и не вздрогнула от холода.

— Я согласилась и на этом все, не пытайтесь. — Мерно, без какой-либо эмоции сказала Тильда.

— Фрида решила, что вдали от родителей ты одумаешься, хотя и делает вид, что ей все равно, а дело есть только мне.

Фрида пуще прежнего покрылась румянцем, но промолчала.

— Я уйду, уеду, не знаю, что будет потом, но так лучше, — сжав кулаки, сказала Тильда. Ей близилось тридцать, и жизнь требовала изменений. Даже Матильде они были нужны. Последнее время она так злилась, что даже вещи не хотели выполнять поручения.

— С мужем? — настороженно спросила Астрид, переглянувшись с такой же настриженной Фридой. Они и не думали, что старшую сестру не устраивает заниматься делом родителей. Она выглядела такой же увлеченной, как Тереза и Веса.

— С мужем.