Цветик 2. Обычные судьбы

- Ребятки, давайте-ка веревкой его свяжем, во избежание эксцессов.

Олег и прибежавший на звук выстрела, сонный Вовка, связали руки и, посадив его на стул, крепко привязали к спинке.

-Вот теперь и поговорим. Лизуня, что?

Лиза, не показывая, как её трясет, не скрывая брезгливости, повторила все слова, сказанные ей этим...

-Развлечься, значит, захотелось?

-А чё, бугор, девка-то таскается по этим узкоглазым, небось, всем дает. А тут завыделывалась, можно подумать, я бы ей и денег предложил, если бы понравилось.. - глумливо начал Зубов и, не закончив фразы, вместе со стулом улетел к противоположной стене:

-Мразь! Лизуня, иди в мою комнату. Мы тут пообщаемся...

-Олег, ну-ка тащи все барахло этого подлюги сюда.

Олег резво рванул за вещами, через пять минут вернулся ошарашенный:

-Никитич. Там это... много чего нашего нашлось, часики потерянные Вовкины, деньги, которые я найти не мог, в конверте, думал - завалились куда, тоже.

-Вытряхивай на хрен все из мешка!

-И нашлось много чего из имущества мужиков. Все привыкли ничего не прятать, у них никогда не было воровства, и ошарашенные мужики, матерясь, забирали свои вещи.

Ввалились верные сопровождающие Лизы мужики-ханты, задержавшиеся на денек у своих родственников:

-О, обезьянки явились, что ж вы подстилку свою оставили одну? - опять начал лить грязь Зубов, но долго ему говорить не пришлось.

Никитич взял ружье и сказал:

-На выход! Вместе со стулом!

Поняв, что его сейчас просто пристрелят, как собаку, Зубов струхнул:

-Э-э, ты чего, сидеть ведь будешь за убийство!

-Убийство ещё доказать надо! Найдут ли тебя, козла, в болотах наших, это ещё бабка надвое сказала. А такую погань терпеть на земле... похоже, ой как много людей перекрестятся и вздохнут с облегчением, узнав, что такая мразь больше не отравляет воздух. Шагай!!

-Э-э-э, да ты не шути!! Я же человек...

-Тварь ты мерзкая, а не человек!!

-Никитич, давай я его до болота доведу, зачем уважаемому человеку руки марать об... - манси Петр, вежливый и немногословный, выдал матерную тираду, - а с меня взятки гладки: моя ничё не видал!!

И тут Зубов взвыл и упал на колени:

-Мужики!! Вы чего, не губите. Я жить хочу!! Пощадите!!

Видя, что на него никто не смотрит и не жалеет, он завыл как зверь

-Сууки, если выберусь, я вас всех на куски порежу, жечь живьем буду!! - он бился головой об пол, выл и орал, на губах запузырилась пена.

-Ай, совсем бешеный зверь, пристрелить нада, - вступил молчавший и недобро смотревший на Зубова, второй Лизин сопровождающий, Иван. - Никитич, нада, однако, пристрелить, заразу нельзя распространять, тундра болеть из-за бешеного будет.

Никитич подумал немного:

-Давайте его в дальнем пустующем ангаре закроем до утра, я сейчас срочное сообщение передам, пусть менты приезжают и разбираются. Наверняка сидел, слова-то оттуда - "бугор, шестерки". Пока пусть без куртки, остынет, прекратит пену пускать, тогда и отдадим, ни хрена, не замерзнет, вон какой горячий.

Зубов услышав про ментов, мигом перестал орать и биться об пол:

-Мужики, отпустите, я уйду и никогда не появлюсь здесь, мужики?

-Похоже, наследил ты где-то сильно, вот отпустим тебя, раз не хочешь с ментами встречаться, а ты нас всех, как и обещал, на кусочки порвешь, такие гниды пока не напакостят, не угомонятся.

Под дулами двух ружей Зубов неохотно, но пошел в ангар, знал, похоже, не понаслышке, как стреляют северные охотники, а шансов перехитрить-убежать не было .

Никитич по срочной связи связался с центральной диспетчерской службой, там пообещали сразу передать его сообщение в милицию.

Лизу же все также трясло, и она никак не могла согреться. Никитич, посмотрев, как она двумя руками пытается удержать кружку с чаем, молча достал заветную фляжку и налил полстакана коньяка.

-Выпей, Лизуня.

-Никитич, да сроду столько не пила?

-Пей, дочка, пей, сколько сможешь, потом пойдем, с мужиками поговорим.

Кашляя, давясь, перхая, Лиза все-таки выпила все, сжевала не ощущая вкуса, краснобокое яблоко, посидела, чувствуя, как понемногу разжимается у неё внутри сжатая пружина...

-Никитич, а что у Миши за фотография, где они возле столбика с номером и звездочкой стоят, к кому-то погибшему ездили?

-А вот сейчас и спросим, пошли-ка.

В столовке уже ничего не напоминал о разыгравшейся драме - все было как всегда, на своих местах. Мужики сидели за общим столом, негромко о чём-то переговариваясь.

Лиза, войдя, сразу с порога спросила:

-Миш, а что это у тебя за фотка, вы к кому-то ездили погибшему?

Никитич за её спиной кивал и жестикулировал.

-Да, это мой двоюродный дед по маме, мы почти шестьдесят лет ничего о нём не знали, только то, что погиб, не дожив до восемнадцати где-то под Варшавой, вот летом мы и съездили к нему. Я сейчас фотографии и рисунки младшего братика принесу.

Принес альбом и стал рассказывать про дядюшку совсем молоденького, точь в точь как на рисунке Филиппа. Мужики, не веря, вглядывались в юное, безусое лицо:

-Да ему тут лет тринадцать всего и дашь, - вздохнул Вовка, - эх, пацаны ,сколько вас тогда полегло!!