Цветная масть - элита преступного мира

Сообщество "воров в законе "многонационально: 33% - это русские, 32% - грузины, 8% - армяне, 5% - азербайджанцы, 22% - курды, менгрелы, абхазы, узбеки, казахи, украинцы и некоторые другие национальности. Появились "воры в законе" и из числа этнических немцев, чего ранее не наблюдалось...

Дополняя статистику криминологов, можно отметить, что среди "воров в законе" есть только два чеченца. Как показывает оперативно-розыскная практика, криминальные лица этой этнической группы свою преступную деятельность, как правило, строят на основе мусульманских, а не "воровских" обычаев и традиций. Пожалуй, именно в этом основная причина малочисленности среди них "законников".

В основу своих взаимоотношений "воры" берут не национальность, а приверженность "воровской" идее, правилам и традициям преступного мира. Вместе с тем следует отметить их уважение к национальным обычаям и традициям своих собратьев. Все это подтверждает вывод о существовании "воровского интернационализма", который значительно облегчает деятельность преступного сообщества, обеспечивает его приспособляемость к условиям самых разных регионов и государств.

"Воровская община" признает вором всякого, кто разделяет "воровской закон", обязуется беспрекословно его выполнять, живет только за счет воровства в рамках своей "специализации" и примыкает к одной из общин. При этом национальность, возраст и другие индивидуальные особенности роли не играют. Примерно так характеризовал "воров в законе" один из специалистов-практиков по рецидивной преступности конца 40-х - начала 50-х годов В.И. Монахов.

В то же время можно наблюдать и определенное противостояние некоторых, например, русских и кавказских "законников", но оно происходит в основном не из-за национальных различий, а по причине разных подходов к пониманию преступных обычаев и традиций, т.е. по идеологическим мотивам. Еще чаще противоречия возникают из-за раздела сфер влияния, стремления урвать от чужого пирога кусок побольше и пожирнее.

Например, кавказские "законники" из числа грузин допускают прием в "воровскую" касту новых преступников за деньги, когда кандидат на высокий сан вносит в "общак" определенный взнос - примерно от 100 до 500 тысяч долларов. В противовес этому преступники российской общины считают, что кандидат должен доказать присвоение титула безупречной "воровской" жизнью, как это было всегда. Не случайно отдельные российские "воры" презрительно называют грузинских "воров" - "лаврушниками". Но это мало мешает при организации и совершении совместных преступлений, при отбытии срока в местах не столь отдаленных. Здесь идеологические противоречия отходят на второй план и на общении и взаимодействии почти не сказываются. Таким образом, на криминальной деятельности большинства авторитетных преступников национальные различия не отражаются.

Как видно из выдержки аналитической справки ГУОПа, приведенной выше, среди "законников" больше всего русских и грузин. Если первые - преемники наиболее организованной части преступников-профессионалов послевоенной России, то вторые - результат широкомасштабной пропаганды "воровских" обычаев и традиций в Грузии в 70-80-е годы, в период так называемого застоя в СССР. Криминологами-исследователями неоднократно подчеркивалось, что именно в это время в молодежной среде закавказской республики начали усиленно культивироваться и насаждаться "воровские" традиции. Отмечались частые случаи сбора денег, даже в монетах пятикопеечного достоинства, в "воровской общак". Их несли дети, тем самым подчеркивая свою приверженность "воровскому делу". Причем случалось это не только в среде старшеклассников, но и среди учеников отдельных начальных школ. Понятно, что сами деньги в таких крохотных суммах значения не имели. Задача преследовалась иная: насаждался культ "воровского" братства с малолетнего возраста.

Кроме того, определенную роль сыграло то, что именно в конце 70-х годов власти Грузинской ССР постоянно ходатайствовали перед МВД СССР о переводе осужденных "воров в законе" в исправительные учреждения России. Как тогда представлялось, бескрайние просторы России поглотят "воров" из Грузии безвозвратно. Но все оказалось не так просто. "Воровской интернационализм" позволил грузинским преступным лидерам без труда ассимилироваться и осесть в новых для них городах и регионах. И они, безусловно, стали активно влиять на криминогенные процессы в российской глубинке, в тех местах, где отбывали наказание, а затем там, где оседали на жительство. И там и тут они утверждали в уголовной среде "воровскую" идеологию. Таким путем в России закрепились Дед Хасан - в тогдашнем Свердловске, Дато Ташкентский - в Тюменской области, Тристан - в Кузбассе, Каро - в Нижнем Тагиле...