Цветная масть - элита преступного мира

- Молодец, корейка! - "Убитый" мент сел на полу кузова, а потом поднялся. Это был переодетый Вячеслав Иваньков, впоследствии знаменитый Япончик, а еще позже - Ассирийский Зять и Японец. Он дружелюбно похлопал по плечу побледневшего как полотно Вольдемара Миркина, заведующего антикварным магазином.

- Мог бы и раньше расколоться, а то пришлось целый спектакль разыгрывать, - расхохотался "убийца" мента, которым был Геннадий Карьков. Он держал в руках заветный ключик. - Кто корейку-то шмонал?

- Я, - подал голос третий "артист", он же водитель грузовика, настоящий шофер с ремстройбазы Буздин по кличке Золотой.

- И как ты объяснишь это? - Монгол поигрывал ключиком.

- Век свободы не видать! Все обшмонал, ничего не было...

После воровской постановки, авторами которой были сами исполнители при режиссуре Карькова, Монгол и Золотой повезли антиквара на явочную квартиру по Болотниковской улице, а Япончик, завернув по пути за сотоварищами Балдой, Сиськой и Зямой, махнул "бомбить" миркинские апартаменты.

В шикарном четырехкомнатном жилище, напоминавшем по своей обстановке больше музей, чем квартиру обычного обывателя, как и обещал хозяин никого не было. Вытряхнув тайник с драгоценностями и деньгами, воры принялись паковать ценные вещи. Красивых безделиц было много. А, как известно, созерцание прекрасного увлекает и расслабляет. Как раз в такой момент воров и застиг картавый голос, который донесся из казавшейся пустой кухни:

- Караул, грабят!

На мгновение испытав шок, все замерли. Потом, побросав награбленное, ринулись к двери. Она у антиквара имела несколько хитроумных запоров. Ими перед началом дела не забыли воспользоваться, чтобы кто-то чужой часом не заглянул и не помешал работе. Конечно, открыть запоры в суматохе оказалось делом не простым. Тут-то воров и настигла команда:

- Всех постреляю! Лицом к стене!

Грабители замерли: ноги привычно шире плеч, руки вперед и вверх. Ожидание страшной развязки сковало мышцы. Поворачиваться лицом навстречу внезапному противнику никто не решался. Пауза затягивалась. Первым ее прервал Япончик. Он обернулся и недоумевающе осмотрел остававшиеся пустыми тылы. Никого не было. Что за чертовщина?

- Кончай стенку бодать, - бросил он подельникам. - Скоро в штаны наложите...

Квартира так и оставалась пустой. Лишь в кухне, под потолком раскачивался в клетке красивый большой попугай. Он смешно надувал перья, продолжая напускать на себя важность. Потом, склонив голову на бок, уставившись одним глазом в вошедших грабителей, резко пророкотал:

- Кар-раул, грабят!

- Во, гад! Как напугал. - Сиська запустил в клетку свою лапу, с остервенением схватил птицу и свернул ей шею.

Однако заполученная у антиквара добыча не удовлетворила алчности Монгола. Он предполагал, что из этого денежного мешка можно вытряхнуть гораздо больше. Тут пахана выручил сметливый помощник. Япончик прихватил на всякий случай в качестве трофеев паспорт и военный билет Миркина. Авось у того в сберкассе деньги лежат или еще для чего документы пригодятся. Он не ошибся. Документы пригодились.

Вольдемар Исаакович в состоянии глубокой прострации лежал на грязном диване в комнате, ставшей на время его тюремной камерой. Он попрощался с нажитыми ценностями и молил Господа, чтобы выбраться из всей этой неприятной истории живым. Деньги, конечно, жалко, но он сумеет их еще нажить.

Вдруг дверь распахнулась. Вошли Монгол и Япончик. Первый зачем-то держал в руках его паспорт.

- Обмануть хотел, корейка? - Монгол был в гневе. - Ключик дал, а денег положить забыл.

- Как забыл? Там же столько лежало...

- Мало лежало. Мало!

Япончик подскочил к антиквару, встряхнул его за грудки, больно боднул в лицо:

- Кого провести хочешь?

- Такие корейки, как ты, деньги из воздуха делают, - еще одна оплеуха досталась теперь уже от Монгола. - Связывайся с кем хочешь, но чтобы двадцать тысяч было...

Воровская правилка закончилась тем, что Миркин позвонил сестре в Харьков:

- Рози, милочка, это Вольдемар. У меня большие неприятности. Нужно помочь деньгами. Посыльный приедет с моим паспортом и распиской. Отдай ему двадцать тысяч...

Напомним, что это было в конце 60-х. Тогда на двадцать тысяч можно было купить несколько кооперативных квартир или четыре "Волги". Для обывателя, который получал в месяц до ста рублей, такая сумма была капиталом, обеспечивающим безбедное существование до конца жизни. Монголу с сотоварищами этого было мало. Тем не менее и для Монгола куш представлялся ценным, потому в Харьков он отправился лично.

Однако сестренка в своей алчности чуть не перещеголяла братца. Получив от Карькова миркинскую расписку на двадцать тысяч рублей, она отдала только семнадцать.

- Скажете Вольдемарчику, что больше собрать не смогла.

- Это ты ему сама скажешь, - из обаятельного посыльного Монгол моментально превратился в того, кем он был на самом деле. - Скидывай свое "рыжье". Оно как раз перекроет недостающий должок. Или помочь?