Цветная схема

— Послушайте, мистер Квестинг, — коротко сказал молодой человек, — не перейти ли нам наконец к делу? Очевидно, вы узнали о нашем интересе к этому месту и пришли, чтобы порекомендовать нам его. Очень любезно с вашей стороны. Но я считаю, ваши интересы не совсем бескорыстны. Вы говорите об искренности, поэтому, вероятно, не станете возражать, если я снова задам вам вопрос о вашем финансовом интересе к Wai-ata-tapu.

Мистер Квестинг громко рассмеялся и сказал, что уже отчетливо видит перспективы взаимопонимания. Его речь стала вязкой от намеков и недомолвок. Через пару минут Дикон заметил, как начинает понемногу поддаваться убеждению. Бизнесмен неоднократно повторил, что позаботится о каждой мелочи, раз мистер Гонт решил принять курс лечения. Дикон оказался даже слегка тронут и, слушая собеседника, начал листать проспекты. Медицинские рекомендации выглядели очень солидно. В распоряжение гостей предоставлялся ряд комнат. Мистер Квестинг назвал их комплектом и обещал проследить, чтобы везде поменяли мебель. Брови Дикона поползли вверх, и бизнесмен, перейдя вдруг на чрезвычайно конфиденциальный тон, объявил о своем постоянном стремлении заниматься только крупными делами. По его словам, он не собирался притворяться, будто не понимает значения подобного гостя для «Источников». С каждой произнесенной фразой Дикон доверял собеседнику все меньше, но постепенно начинал приходить к следующему выводу: если уже проведены столь тщательные приготовления, вероятно, Гонт будет устроен в Wai-ata-tapu с большим комфортом. В конце концов молодой человек подавил в себе раздражение и сказал:

— Как я понял, там есть врач.

Мистер Квестинг неожиданно изменился в лице.

— Доктор Тонкс, — произнес он, — работает не совсем в «Источниках». Его кабинет находится в Хэрпуне, всего в пяти минутах езды по шоссе. Очень хороший специалист.

— Я имел в виду доктора Акрингтона. — Мистер Квестинг ничего не ответил, предложил Дикону сигарету, зажег свою и опять нажал на кнопку звонка. — Доктор Акрингтон, — повторил молодой человек.

— Ах да. Да-а. Старина доктор. Оригинальный характер.

— Разве он не живет в отеле?

— Все верно. Да. Все правильно. Насколько я понимаю, старина доктор удалился от дел.

— Ведь он имеет какое-то отношение к мускульным и нервным заболеваниям, не так ли?

— Ах да? — пробормотал мистер Квестинг. — Здорово, здорово, здорово. Старина доктор, да? Оригинальный характер. Итак, мистер Белл, я делаю предложение и считаю, что вы заинтересованы в короткой поездке в «Источники». Я возвращаюсь туда завтра. Шесть часов дороги. Буду очень, очень рад захватить вас с собой. Конечно, комплект комнат еще не подготовлен. Вы увидите нас в рабочем состоянии, сэр, но любое ваше пожелание…

— Вы там живете, мистер Квестинг?

— Меня невозможно надолго удержать вдали от «Источников», — с пафосом ответил бизнесмен. — Теперь о моем предложении…

— Очень любезно с вашей стороны, — задумчиво сказал Дикон и поднялся, протягивая собеседнику руку. — Я обо всем расскажу мистеру Гонту. Большое спасибо.

Мистер Квестинг энергично стиснул его ладонь.

— До свидания, — вежливо произнес Дикон.

— Я остаюсь здесь до вечера, мистер Белл, и буду на месте, если…

— О да. Великолепно. До свидания.

Молодой человек направился обратно к своему патрону.

3

Ближе к вечеру восемнадцатого числа, в субботу, старик Руа Те Каху сидел на вершине горы, которая гордо вздымалась над его родным селением и представляла собой естественную границу между резервацией маори и курортом «Источники» Wai-ata-tapu, где жили Клейры. С того места, где он расположился, глазам Руа справа открывалась подпорченная коррозией от серных испарений крыша отеля, а слева ребристые крыши жилых домиков и сарайчиков его соплеменников. С каждой стороны горы поднимались клубы пара, поскольку местные ра — укрепления, широко распространенные в селениях маори, — были построены возле термических источников. Руа сидел на месте, которое ему очень нравилось. Позади него виднелись смягченные потоками испарений очертания Пика Рэнджи. Почти под ногами в теплой, рыхлой почве росли кусты мануки.

Руа был очень стар. Назвать точно свой возраст он не мог, но четко знал следующий факт: его отец, вождь племени те раравас, поставил свою подпись под договором Вейтэнджи незадолго до того, как Руа, младший сын в семье, появился на свет. Дед Реви, вождь и каннибал, был, видимо, вообще первобытным человеком. Чтобы найти его европейского ровесника, нужно, видимо, изучить времена до зарождения в той части света цивилизации. Сам Руа являлся свидетелем полного проникновения образа жизни белых людей в племена, застрявшие в каменном веке. Он по очереди становился то воином, то редактором местной газеты, то полномочным министром. К глубокой старости Руа забросил все европейские привычки, вернувшись к обычаям своего народа и к жизни, которая казалась эхом грустной мелодии ушедшей молодости.

«Моему прапрадеду сто лет, — хвастался маленький Хоани Смит в начальной школе Хэрпуна. — Он самый старый человек в Новой Зеландии. Он почти такой же старый, как Бог. Вот!»