Цветная схема

— Потому что я хочу прочитать ее. Понимаете, я видела вашего Рочестера, а у одного из постояльцев оказался американский журнал. Кажется, он назывался «Theater Art», и там была статья с вашими фотографиями в разных ролях. Больше всего мне понравился Гамлет, потому… — Барбара запнулась на полуслове. — Потому… В общем, думаю, потому, что знаю это произведение лучше других. О нет, на самом деле совсем не поэтому. Я совершенно не была с ним знакома до того момента, но потом прочитала, даже несколько раз, и все пыталась представить, как звучит ваша роль в сцене, запечатленной на фотографии. Конечно, услышав мистера Рочестера, я значительно облепила свою задачу.

— Что это был за снимок, Дикон? — спросил актер через плечо.

— С Розенкранцем… — нетерпеливо подсказала Барбара.

— Ах, помню, помню.

Гонт остановился и отстранил девушку от себя, держа ее за плечо, как если бы он держал восхищенного второстепенного актеришку, играющего Розенкранца в Нью-Йорке. Дикон заметил в его дыхании задержку. Патрон всегда так делал, когда собирался с мыслями перед репетицией. В тишине теплого вечера посреди скверного запаха серы на фоне туманной местности термических источников прекрасный голос тихо продекламировал:

— «О Боже! Заключите меня в скорлупу ореха, и я буду чувствовать себя повелителем бесконечности. Если только не мои дурные сны!»

Дикон был раздражен и обеспокоен восхищенным молчанием Барбары, а от ее шепота просто пришел в ярость.

— Спасибо, — закончила девушка свою неслышную фразу.

«Она ставит себя в идиотское положение», — подумал молодой человек, осознавая, что Гонт не находит восторг своей слушательницы чрезмерным. Он обладал поразительной способностью впитывать в себя лесть.

— Вы можете продолжить? — спросил актер. — «А сны приходят…»

— «А сны приходят из честолюбия. Честолюбец живет несуществующим. Он питается тем, что возомнит о себе и себе припишет. Он тень своих снов, отражение своих выдумок».

— «Сон сам по себе только тень!» Вы слышали, Дикон? — воскликнул Гонт. — Она знает эти строки. — Он снова пошел вперед рядом с Барбарой, продолжая: — У вас есть голос, дитя мое. Как вы избавились от акцента? Вы осознавали смысл того, о чем говорили? Вам необходимо слышать музыку, но следует также постигать значение. Задумайтесь, скажем… «А сны приходят из честолюбия».

Но Барбара промямлила текст второй раз, и они с актером начали все строки сначала, пересекая пемзовый пригорок. Гонт обращался с девушкой, по мнению Дикона, с почти неприличной галантностью.

В доме горел свет, и миссис Клейр торопливо устраивала затемнение. Она оставила дверь открытой, и волна влажного теплого воздуха через веранду достигла пригорка. Перед тем как войти к себе, Гонт снова задержал Барбару.

— Здесь мы пожелаем друг другу доброй ночи, — сказал он. — Сумерки очень красят вас. Приятных сновидений, мисс Клейр.

Актер развернулся на каблуках и направился в свою комнату.

— Спокойной ночи, — произнес Дикон.

Девушка вышла на свет. Ее взгляд буквально искрился.

— Вы ужасно счастливы, не так ли? — спросила она.

— Счастлив?

— Ваша работа. Быть все время с ним!

— Ах, это, — пробормотал Дикон. — Да, конечно.

— Спокойной ночи, — сказала Барбара и побежала к дверям дома.

Молодой человек посмотрел ей вслед, автоматически протирая носовым платком свои очки.

5

Барбара лежала в постели в кромешной темноте, широко раскрыв глаза. До этого момента она отгоняла волны блаженства, захлестывавшие все прочие мысли, теперь же открыла им свое сердце. Снова и снова девушка прокручивала в голове те несколько минут в сумерках, смакуя каждый момент, опять ощущая его блеск, наслаждаясь своим счастьем. Легко смеяться над такой пылкостью, но в беспричинном восторге Барбара достигла стадии настоящего очарования, до которой, вероятно, еще ни разу не поднималась. Переживания могут казаться трогательными, но реальность неопровержима, если отметить, что Гонт в это самое время слегка приукрашивал собственную персону.

— Знаете, Дикон, — сказал он, — сей странный маленький дьяволенок ежился как щенок там, в сумерках. — Молодой человек не ответил, и актер после паузы добавил: — Кроме того, очень приятно осознавать, что чья-то работа достигла такой глухомани. Великий Бард и серный феномен! Забавное сопоставление, не правда ли? Кто-то зажигает маленький огонек, а кто-то несет свечу.

Глава 5 Мистер Квестинг попадается второй раз

1