Цветной шатер

Горят снега от ласки жаркой.
Ручьев смеются голоса.
И лес, медлительная барка,
Вздымает грузно паруса.

В полях, в лугах чернеют кочки.

А горб горы как летом сух.
У вербы распустились почки,
Белея, как лебяжий пух,

15 февраля 1925 г.

Москва

* * *

Лишь февраль, а зиме недужится,
Тлеет белый ее хитон;
По ложбинам буреют лужицы,
А во рву ручейковый звон:

Желтый челн с золотыми веслами

Из-за гор выплывает в синь
И скользит меж седыми пряслами
На раздолье немых пучин.

Вновь я мир принимаю как смолода:

Хлынул в сердце хмелящий дых.
И бреду я из тесного города
На просторы полян молодых.

26 февраля 1925 г.

Москва

Одиночество

Томный вечер смотрит в окна
И зовет, зовет.
Серебристые волокна
Падают с высот.

Машет трепетно черема

Серым рукавом.
Мысль ведет меня из дома
В твой далекий дом.

Одиночество — оковы.

Прочь-бы от всего!
Друг мой, слышишь-ли ты зовы
Сердца моего?..

17 августа 1925 г.

Коломна

* * *

Над речкой месяц круторогий
Бредет долиной голубой.
Иду проселочной дорогой.
Моя душа полна тобой.

Вдали желтеют перекаты.

И под ногой хрустят пески.
Ты далеко, но как близка ты!
Близка, но в сердце груз тоски.

Колдунья — ночь в тиши ворожит,

Судьбу грядущую тая.
Пускай твой сон не потревожит
Тоска полночная моя.

12 сентября 1925 г.

с. Тырново

На Оке

Оки дремоту разгоняет
Большой шумливый пароход.
О чем он мне напоминает,
Куда в ночи меня зовет?

Смотрю на желтые рогожи

Песчаных россыпей. В тиши
Ты мне все ближе и дороже,
Душа и свет моей души!

Печальный месяц сходит ниже,

И тает ночь. Шуршит Ока.
К тебе я с каждым мигом ближе,
И дальше от меня тоска.

12 сентября 1925 г

с. Тырново

* * *

Сребророгий олень из-за гор
Выбегает на синий простор
И скользит по раздольной атаве
К сизолистной широкой дубраве.

Миллионы смеющихся глаз

Подмигнули оленю не раз,
Но бежит он и машет рогами
На лугах меж седыми стогами.

Я смотрю на серебряный бег

И грущу в тишине о тебе
И зову тебя мысленным зовом
К ощущеньям неведомым, новым.

14 сентября 1925 г.

Рязань

* * *

В лугах заржавела трава,
К земле приникла и застыла.
И медленно река Москва
Несет осенние чернила.

На всем лежит свинцовый груз,

На всем печать тоски и скуки.
И даже страж приречный-шлюз
Ленивее разводит руки.

Одни скитальцы-облака

Спешат под ветровые взвизги,
Да сквозь плотинный щит река,
Ворча, разметывает брызги.

2 октября 1925 г.

Фаустово

Голубая дорога

Голубая дорога.
Огонек в шалаше.
Отчего вдруг тревога
Завелась на душе?

Иль грядущее плоше?

Иль минувшего жаль?
Среброгривая лошадь
Мчится в синюю даль.

Отбивают копыта

Светлый след на траве.
Май далекий, отжитый
Вижу я в синеве.

Не о том-ли тревога

Завелась на душе?
Голубая дорога.
Огонек в, шалаше.

15 октября 1925 г.

Касимов.

Тридцать-осьмой