Цветные голоса

Его первое дело было связано с похищением ребенка. Мальчика похитили, требуя немалый выкуп, дело было раскрыто. У него на руках остались записи телефонных переговоров, эксперты из лаборатории утверждали, что это голос обвиняемого, но Светлана на суде заявила, что это не его голос. Дело отправила на доработку. А проходя по коридору суда, Светлана Владимировна остановилась.

— Спасибо, что нашли время, я думаю…

Светлана подняла руку, говоря тем самым, чтобы Герман замолчал. Девушка повернула голову. Вытянула руку и, нащупав дверь, подошла к кабинету.

— Зачем вы похитили ребенка?

Герман, который отвечал за консультанта, опешил. Светлана обращалась к старшему советнику юстиции. Мужчина подошёл и молча закрыл перед ней дверь.

— Это он, его голос, — уверенно сказала Светлана Владимировна.

— Вы уверены?

— Да! — еще раз сказала она и уже хотела постучать в дверь, но Герман Валерьевич ее остановил.

Дело было пересмотрено, и Светлана оказалась права. Но то преследование, которое последовало уже буквально через час, заставил Германа впредь быть поосторожней. Теперь он не вызывал Светлану в суд, ему было достаточно ее консультации.

Девушка вернулась в кабинет, безошибочно нашла свое кресло, села, достала лист бумаги, положила на него трафарет и, взяв карандаш, сказала:

— Я слушаю.

— Вот, это запись, она нечёткая и слабая, сделана с чужого телефона. Человек стоял рядом, а это с очной ставки. Какую первой включить?

— Давайте с телефона.

Светлана надела наушники, чтобы посторонние шумы не ее отвлекали, взяла в руки плеер и нажала кнопку «воспроизвести».

Ей не важно, о чем был разговор, она видела голоса в цвете.

— Лягушка, — немного неуверенно сказала она, и карандаш быстро стал делать пометки.

— Лягушка?

— Да, — через наушники она услышала, что спросил Герман. — Лягушка. Был у меня один друг, у него голос такой.

Она дослушала до конца запись, потом еще несколько раз прокрутила ее. На ее лице появилась улыбка, словно вспомнила что-то приятное.

— Теперь второй голос.

Герман включил запись с очной ставки.

— Лягушка, патина, пепел, уголь, корица, медь, кобальт… — она замолчала. Пальцы чуть задрожали и, положив карандаш, Светлана спросила. — Что он сделал?

— Он убил жену…

— Жену?..

— Да.

Если ты ненавидишь — значит, тебя победили. Светлана давно простила Игоря, он бросил ее так внезапно. Она падала в пропасть, словно порвалась страховка у альпиниста. Светлана приняла его решение. Когда тратишь время на переживание, то создаешь вещи, которые ты не хочешь. Она забыла его имени, забыла про его существование, теперь у нее есть дочь. Но его голос, как фантом, появился из прошлого.

— Это его голос, — как можно спокойней сказала Светлана.

— Вы уверены?

— Да!

Не притворяйся, оставайся честной, именно этому учила ее мама. Она взяла бланк из рук Германа и, найдя место для пояснений, стала быстро писать свое заключение.

— Спасибо, Светлана… — Герман немного помялся и добавил отчество, — Владимировна.

Она хотела расспросить про голос-лягушку, но не стала. Каждый выбирает свою дорогу, Игорь выбрал свой путь. Светлана проводила Германа до выхода, а после вернулась в класс для дошкольников и, прислушавшись к голосам, подошла к столику, за которым сидела девочка и что-то усердно рисовала.

— Мам, смотри, это единорожик…

Розовая лента

Все самое прекрасное в мире сделано нарциссами. Самое интересное — шизоидами. Самое доброе — депрессивными. Невозможное — психопатами. Здоровые почти не вносят вклад в историю.

П. Б. Ганнашкин «Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика»

Зиму саму по себе не очень-то и люблю. Не за холод, а за ее темноту, это приводит меня в уныние. Хотя, все же иногда бывают такие дни, что просто в восторге от этих зимних вечеров, от яркого, пронизывающего солнца. Хоть это и бывает редко, но очень здорово. Больше всего зимой не люблю просыпаться, как будто ночь. И что, спрашивается, в такой период времени вообще вставать? Надо спать, но будильник говорит о другом, что уже семь часов, надо встать, умыться, навести блеск, чтобы все девчонки ахнули, а Генка, то есть Гена, заходя в лифт, снова пялился на меня. Он всегда так делает, как будто больше не на кого смотреть. И все же, мне приятно наводить этот макияж, как будто я делаю это для него.

Сквозь сон услышала трель своего будильника. Специально настроила его на щебет птицы, не очень громко, но приятно. Представляешь, что уже лето, правда еще рано, но лето. Я открыла глаза. Таймер включил в аквариуме свет, и рыбки медленно закружились у кормушки. Их красные хвосты как в невесомости парят, они мне очень нравятся. Смотришь на них и думаешь, что это совсем иной мир, как будто ты подсматриваешь за кем-то. Оно такое чужое. Наверное, это меня и привлекало. Не только их красота, а недоступность для меня, ведь я никогда не смогу вот так плавать.