Цветные сны

Отношения Наташи с Матвеем продолжались. Никто теперь не узнавал прежнюю Наташу — «бригадира», так она расцвела от внимания мужчины. То и дело прихорашиваясь перед зеркалом в учительской, используя все содержимое косметички, она ничуть не стеснялась коллег и, казалось, абсолютно наплевательски относилась к своему моральному облику. На ее столе не успевали увядать букеты, ящики стола были полны сладостей, сумка — коробочками с подарками. Она больше не засиживалась допоздна в школе, а едва не под трель звонка спешила к машине, ожидавшей ее у входа.

С мужем Наташа старалась видеться как можно реже. В те часы, когда тот был дома, всегда старалась куда-нибудь улизнуть — в магазин, к матери, к подругам. Теперь уже Василек много раз пытался закончить начатый ею разговор. Он сходил с ума от неопределенности и одновременно боялся расставить все точки над «і».

Сегодня он, наконец, решил выяснить отношения. Прикупив на рынке горшочек с фиалками, Василек ткнул его в руки жене. Увидев, что та тотчас же собралась уходить, остановил ее:

— Наташка, ну хватит холодной войны, давай поговорим.

— О чем? — грохнула о стол горшком с цветком Наташа

— О нас. О том, что ты мне сказала. Ты ведь пошутила?

— Нет, не пошутила. Я знаю, что ты мне изменял со Светкой, изменял с Анной, и наверняка с другими при любом случае и при любой возможности. И я тебе изменила. Назло. Но ни чуточку не жалею об этом. Я почувствовала себя женщиной и, представь себе, наконец, узнала, от чего женщины в постели шалеют. Оказывается, это так восхитительно.

Василек замахнулся, чтобы ударить, но сдержавшись, заорал:

— Кто он?

— А не все ли равно?

— У нас семья, у нас Васька.

— Да неужели? — насмешливо подняла бровь Наташа и снова стукнула горшком теперь уже по подоконнику, да так сильно, что он разлетелся на черепки. Земля рассыпалась по ворсистому ковру, фиалка отлетела к стене и сиротливо съежилась.

Василек остолбенел. А Наташа подошла к телефону, торопливо набрала номер и сказала кому-то: «Я отпросилась на работе и готова ехать»

— Куда ехать? — заорал Василек, теряя самообладание.

— Лечиться поеду, — только и промолвила жена.

Не слушая обрушившихся на нее вопросов, причитаний и оскорблений мужа, она сняла со шкафа дорожную сумку, бросила в нее несколько платьев и шагнула к двери. Василек рванул к ней, преградив дорогу, но, заглянув в глубину ее глаз, метавших молнии, невольно отступил.

— Отойди — прохрипела Наташа и, распахнув дверь, выскочила в подъезд.

* * *

Акулина не ожидала приезда сына да еще с гостьей. Молча взглянула на обезображенные струпьями руки и шею девушки. Покачала головой, затем велела: «Пойдем со мной, Наталья»

В дощатом домике во дворе, больше похожем на просторный сарай, Акулина взяла с полки банку, наполненную какой-то густой синюшно — черной кашицей, открыла крышку и поднесла посудину к самому носу девушки. Та мигом отпрянула.

— Вот средство, которым я буду обмазывать тебя с головы до ног. Ночевать тебе придется поначалу здесь, печку топить тебе буду, не замерзнешь. Слава Богу, осень нынче теплая. В доме нельзя — провоняется все. Две недели терпеть придется, не меньше. Потом еще с неделю тело твое зловонить будет. Но о хвори своей навек забудешь.

Банку женщина плотно закрыла, но вонь не улетучилась. Пахло машинным маслом, бензином и тухлой болотной грязью. Наташу стошнило, и она стремглав бросилась вон из сарая.

Акулина не пошла вслед за ней и Матвея удержала: «Пусть сама побудет».

Наташа вырвала все содержимое желудка, но ее все рвало и рвало.

— Разве я смогу это выдержать?

Вытирая рот, девушка наткнулась глазами на струпья на руках и застонала от бессилия. Немного отдышавшись, она погуляла в саду. Вид раскошных яблонь с красными и зелеными налитыми спелостью плодами добавили позитива. За забором в ожидании приема целительницы толпились люди с полными надежды глазами. Наташа вернулась к сараю и решительно сказала: «Я согласна. Я выдержу».

— Ну, вот и ладненько, завтра и начнем, чего время тянуть, — проговорила Акулина — А сейчас давайте чай пить. Люди подождут. Перерыв маленький сделаю. Девушка уселась в кресло возле горящего камина, закутавшись в теплую шаль. Тошнота улеглась, но ее знобило.

Матвей пошел на кухню помочь матери.

— Мам, я люблю ее.

— Да не слепая я. Слава Богу, дождалась невестки, а то уж думала, что ты век не женишься.

— Мам, ну что ты сразу о женитьбе? Она замужем и сын у них есть.

— Конечно, в таком возрасте женщины бывают замужем и имеют детей, ты меня этим не удивил. А еще она беременна, и сама об этом не знает.

— Быть не может. Она много лет лечится, в надежде иметь второго ребенка.

— Стало быть, ты ее вылечил. Твой ребенок, мой внук… Дождалась, — глаза матери на миг наполнились слезами.

— Мама, ты в этом уверена?

— Что ж я сына своего буду обманывать? Хорош сын! Ты забыл, сколько чужих людей мне верят и доверяются?

— Прости меня. Это от неожиданности. А как же лечение?

— Выдержит твоя Наталья, она сильная. Похудеет немножко, но от этого еще краше станет, — лукаво посмотрела на сына Акулина — Ты ведь худеньких да стройненьких раньше выбирал.