Цветные сны Agam

Расфуфыренные, явно при брендах. Уверен, этот мудак просто нашёл во мне новое развлечение. Разговор за жизнь с бедняком. Спасибо, барин.

— Я? — изображаю удивление.

— Давай-давай.

Толстый улыбается. Зубы у него белые, как кафель.

— У нас тут рисовая водка, — Длинный с любопытством разглядывает меня, — это то, что надо.

— Конпанья, понимаешь? — Толстый говорит слишком медленно. Издевается?

— Меня ждут. Я лучше…

— Откуда ж ты такой? — перебил Длинный.

— Я в другой раз…

— Откуда-а? — напевно. Этим ублюдкам плевать. Они привыкли, что прочие им жопы лижут.

— Из Меры. Потом переехал…

— Ты впей, — у Толстяка чудной говорок, — а потом рассказывай.

— Рисовая, — Длинный с блаженным лицом принюхивается, — кто тебя в Мере угостит?

Действительно. Как же мне так повезло на ровном месте. Надеюсь, хотя бы Кацман добрался без происшествий. Криков же не слышно. Не слышно? Тут не мудрено оглохнуть.

— В другой раз, — давай-давай, придумай что-нибудь весомое, — меня ждут.

Чёрт. Уже было.

— Так и мы тебя ждали.

— Да, — Толстяк подмигнул розоватым глазом, — мы дожидательно ждали третьего собутыля.

Он пьян или что? Ладно, просто идти.

Начинаю двигаться дальше. Медленно… Длинная рука хватает за плечо.

— Ну, это уже неуважение.

Я думаю достать Chp. Переломать урода в двадцати местах. Потом начать беспорядочно шмалять во все стороны. Интересно, скольких я убью, прежде чем прилетят дроны? Нет! Возьмут меня — возьмут и остальных. Нужно выкручиваться.

Стряхиваю его руку. Можно было бы накричать, но кто знает, что произойдёт — начнись скандал.

— Давайте без вот этого, — стараюсь говорить мягко.

— Ну, только не без уважения, — ворчит Толстяк, — мы уважительно, ты, как мы. Мм?

Липкая ситуация. Других слов нет.

— Давайте так, — начал я, — схожу к своим, предупрежу и вернусь к вам, а?

— Лучше все вместе пойдём, — Длинный уже сгрёб со стола свою рисовую водку, — большая компания она лучше… маленькой.

Глубоко завернул. Этого я как-то не учёл. Такие за тобой до дома потянутся. Скальпелем не отрежешь.

— А тут всё в порядке? — женский голос.

Я разворачиваюсь. Невысокая, лицо приятное и (о чудо) без хреновых изменений. И всё бы хорошо, но на ней синий мундир смотрящего. Весь пояс из серебристых шариков. Дроны.

Длинный шутливо отдаёт честь.

— Польщён вашим вниманием. Мы просто болтаем.

— Мы тут… да, — важно кивает Толстяк.

А потом она просто смотрит на меня. Серьёзно так, прямо в глаза. У неё тёмные, без неоновой подсветки. Военная строгость. Вот только рука. Я вижу на её бледной руке i-татуировку. Бело-розовый лебедь движется по кисти и останавливается на запястье. Потом взмахивает крыльями и повторяет тоже самое. Красиво.

— Да, — киваю ей, — мы отлично поболтали. Жаль, теперь нужно идти.

— Но… — Длинный ловит её взгляд и замолкает.

— А вы кого это сопровождаете? — спрашивает Толстяк.

— Мы тут с послом, — говорит женщина, — он…

Хорошо. У них разгорелся разговор, а мне следует поспешить. Вроде ничего не заметила, а это даёт какой-то шанс. Я почти улыбаюсь. Чудо, что тут скажешь?

Лебедь.

Вижу, как на молочной кости тащат сахарную голову леопарда. Пьют пурпурный дым из амфор. Хочется надеяться, что этот пир Валтасаров.

* * *

Выходит, из нас двоих облажался только я. Кацман ждал за кухнями, как договариваюсь.

— Что-то стряслось? — спросил он.

— Встретились два красавца. Едва устоял, чтобы не пойти распивать с ними рисовую водку.

— Кто-то же должен.

— Ставим?

Мы заходим в полутёмную комнату. Заброшенное ответвление кухонь или что-то в этом роде. Они устроили себе настоящий рай в этом погребе, но даже в раю есть ненужные места.

— Ну, конечно, ставим. У тебя другие идеи есть?

Остаться в Мере. Избежать F411. Утром выходить на балкон и смотреть, как солнце сияет на стеклянных крышах. Увидеть родителей. Когда-то я любил их. Помню, у отца были старинные часы со стрелками. Я брал их и разглядывал, в этом было какое-то волшебство. Помню, мама качала головой и удивлялась, что ребёнок из всех даров техники разглядел чудо в таком старье. В нашем доме пахло хлебом.

Но я больше не знаю, как это.

— Всё ещё хочешь остаться? — наверное, зря спросил. Теперь Кацман точно разведёт свой спектакль.

— Уже собирался, как вдруг страшно захотел съесть прожаренного мяса. В смысле, крепко прожаренного. Ты меня понимаешь?

Я улыбаюсь. Давно не доводилось, а тут…

Красная вспышка чертит резкую линию по стене. Сшибаю Кацмана с ног. Я бросаюсь на землю. Вижу в дверном проёме дрона. Уже не маленький шарик на поясе той девушки. Странная металлическая конструкция. Раскрытыми дроны становятся какими-то… лопоухими. Это, наверное, забавно, но только не когда в тебя стреляют.

Новая вспышка выбивает из стены здоровенный кусок. Каменная крошка брызжет на пол.

Я выхватываю Chp. Хорошо. Навожу. Очень хорошо. И…

Выплывает второй дрон. Он стреляет прямо у меня над головой. Я вижу, как Кацман корчится в пыли. На плитах шипит кровь.

Chp. Первого дрона разрывает мгновенно. Режут стены стальные осколки. Лицо обжигает горячий поток.

— Кацман? — не знаю, зачем я это кричу. Может, никакого смысла и нет. Просто так спокойнее.