Цветные сны (СИ)

Не повернуть, не обратить время вспять.

Джастин уже видел его спину, с такой же прямой и горделивой осанкой, как раньше. В сером пиджаке, несомненно, от Армани. Белый воротничок рубашки. Густую русую шевелюру, короткую, но не очень.

Кинни. Брайан Кинни.

Сейчас он обернётся на звук и это всё.

Что ему сказать? Как объяснить?

Как вновь не влюбиться?

Но ёбаное время вокруг словно остановилось…

***

Брайан слышал как вошёл новый соискатель, как стукнули по дорогому покрытию пола каблуки его туфель и остались стоять у порога. Что ж, претендент опоздал, теперь боится произвести на потенциального работодателя еще более ужасное впечатление. Разве это не похвально? Умение уважать начальство – важная черта для подчинённых.

Брайан не собирался облегчать ему жизнь и поворачиваться вот так сразу, сидел, листая журнал. Пусть помучается в ожидании: будет уроком на будущее в другой фирме. Для своей дизайнеров он уже набрал – отличных, самых лучших.

Они помогут закончить, наконец, ремонт в этом ёбаном кабинете, и стол окажется на своём положенном месте – передом к двери. А сейчас так даже лучше сбивать с толку незадачливых посетителей.

Тридцати секунд хватит, решил Кинни, и повернулся на стуле, устремляя взгляд от журнала на кандидата.

В первый миг он не понял, перепутал реальность со снами, решил, что задумался и грезит наяву. Светлые, соломенного цвета волосы, серые внимательные глаза, приоткрытые в растерянности губы… Этот образ преследовал его почти десять лет, что он делает здесь и сейчас?

Сердце застучало, побежало быстрее. Видение, точно видение. Как сотни тысяч раз до этого, когда парней этого типажа он принимал за Джастина. Это началось ещё со времён скрипача и продолжалось по сей день – в Питтсбурге, Нью-Йорке, Филадельфии, Атланте. Везде и всегда. Замечал в толпе светлую макушку, и бросало в жар. Милое личико Солнышка стало его индивидуальной навязчивой галлюцинацией, проклятием его жизни.

Джастину нечего делать в его недооборудованном офисе посреди стройматериалов и бетонной пыли. Он успешен и знаменит. Он известный художник, свободная птица, а не заурядный дизайнер рекламных проспектов.

Просто какой-то Джастин Картер ищет работу. Имя, да, имя как у Тейлора.

Но парень смотрел на него с точно таким же настороженным выражением лица, словно тоже столкнулся с призраком прошлого и готов был удирать от него со всех ног, но по полу, блять, разлили суперстойкий клей.

Видение не растворялось, и перед ним находился Солнышко.

Брайан осознал это с ужасом для себя. Сердце забухало, совсем как перегревшийся газовый котёл, желудок скрутился узлом и камнем рухнул к пяткам, мочевой пузырь захотел опорожниться, ладони стали влажными. Требовалось срочно развязать галстук, потому что воздуха перестало хватать.

То, на что Кинни уже забыл надеяться, смирившись с разлукой и забив на неё, свершилось в эту секунду. Неожиданно. Без подготовки. Не дав времени осмыслить. Бросив сразу на амбразуру.

Блять, да он уже не мальчик, чтобы такие потрясения с ходу принимать! Инфаркт может случиться, сердце не выдержит количества впрыснувшихся в кровь гормонов.

Джастин пришёл к нему! Джастин нашёл его! Джастин придумал предлог про работу!

Но почему он тогда, нахуй, смотрит так испуганно?

Ах, да… Джастин Картер…

У Брайана в груди внезапно похолоднело. Противный мороз пробежался по коже. Стук сердца резко снизил обороты, казалось, этот долбанный насос вообще замер, отказываясь перекачивать кровь.

Он больше не Тейлор? Вот как? Не думал, не вспоминал? Веселился? Крутил любовь?

А ты, старый хер Кинни, размечтался… Ночи не спал, тосковал, лелеял надежду, прятал под подушкой старый галстук Солнышка, хотел на нём повеситься.

Трахал других, кончая с именем Джастина на устах…

На хуй, что за придурком ты был, Кинни?

Брайан привычным усилием воли загнал свои чувства в дальний угол души, надеясь, что Джастин их не заметил: смотрели же они друг на друга не больше нескольких коротких мгновений. Надел свою самую безразличную маску, принял непринуждённую позу начальника и сделал вид, что совсем не удивлён. Притворяться о том, что не узнал, не имело смысла: они расстались честно, по обоюдному согласию, друзьями, пообещав, что из-за разлуки между ними не пробежит кошка. В любви и верности они не клялись. Так что сейчас предъявлять претензии было не в чем. Да и не в правилах Брая было устраивать сцены. Для него лучшим выходом было равнодушие. Гордость, это всё ёбаная гордость. Он ни за что не сделает первый шаг.

Кинни приподнял бровь.

- Мистер Картер? – он подчеркнул чужую фамилию, словно инородное слово. – Что же вы не проходите? Присаживайтесь.

Он увидел, как Джастин – его Джастин – который теперь уже не Тейлор, всё еще медлит в нерешительности, смотрит, чуть приоткрыв рот, перекладывает папку из руки в руку и тоже не знает, что сказать.

- Мистер Кинни? – спросил он, наконец, всё еще топчась у дверей, голос его был звонким, но в нем слышалось отчетливое смятение.