Цветные Стаи

– Нет, – ответил я, сдерживая радостную улыбку. – Совсем не болит. Мне просто нужен мариний.

– Может, еще золото или рог единорога? Откуда у кого-то из нас может быть настоящий металл? – проворчал Краб.

– У меня есть, – сказала Яшма, вытаскивая из-под рубашки ожерелье. – Возьми.

Она все еще была в повязке и не видела, где я, поэтому просто держала его в руках, пока я не подошел к ней.

Ожерелье переливалось в моем сознании заманчивыми голубыми пятнами. Когда я коснулся вожделенного украшения, холодные бусины отдались приятной вибрацией в пальцах. Как же мне не хватало этого чувства!..

Я сильнее сжал ожерелье, и бившаяся в крови жажда, наконец, получила выход. Гудящий поток проник под кожу, приятно отозвавшись в костях и мышцах. Я пустил его дальше, ощущая, как выравнивается энергия в теле. Но поток рос, и я с ужасом понял, что не могу справиться с ним! Он заполнял меня, и в одно мгновение мир вокруг превратился в сплошной гудящий звон!

Мое тело вдруг потеряло вес, а в следующий миг я оказался в полной темноте, я задыхался, бежал, спасаясь от чего-то ужасного, что должно было вот-вот настигнуть меня… резкая боль в плече опрокинула меня на землю… я приготовился встретить смерть, но чьи-то руки схватили меня и потащили вперед, спасая от гибели.

Темнота рассеялась, ко мне вернулись слух и зрение. Я сидел на полу в тоннелях, вцепившись одной рукой в ожерелье, другой в Яшму.

Мутантка невозмутимо терпела мои впившиеся пальцы.

– Прости, – проговорил я, забирая украшение.

Похоже, меня выбросило из жизни всего на секунду… однако, я чувствовал себя так, будто проспал несколько часов. Я так впился в мариний, что, похоже, вытащил из него чье-то воспоминание. Синяя жажда, – или болезнь шахтера, как ее еще называли на Огузке, – исчезла.

– …У тебя были бусы из чистого мариния и ты еще не купила себе пещеру на Остове!? – возмутился Краб. – Они же стоят целое состояние!

– Это память, – объяснила Яшма. – Мне их подарила жрица.

– Подарила? Я думала, оранжевые тебя ненавидят, – заметила Мидия.

– После того, как я раскидала упырей, собиравшихся ее сожрать, она решила, что я лапочка.

Я опустил взгляд на ожерелье, чтобы внимательнее разглядеть вещицу с такой историей, и вдруг понял, что знаю его. Ведь я сам его сделал! Это был мой подарок Норе.

Именно через это ожерелье Барракуда услышала о предательстве Норы, так Яшма получила оправдание на суде, а Нора стала изгоем в своей стае. Была особенная ирония в том, что жрица в конце концов решила сбежать от своих и подарила это украшение Яшме в знак дружбы.

Но сейчас было не время и не место говорить ей об этом, поэтому я вернулся к стене.

Прижав одной рукой ожерелье ко лбу, другую руку я положил на стену, и в моем сознании протянулись длинные нити, уходящие вдаль. Усилия, которые я прикладывал до сих пор, с маринием в руках дали удесятеренный результат, и я смог почувствовать вдалеке нужную панель. Она засветилась крошечной точкой.

Я шел вперед, ощущая пьянящую радость от того, что с каждым шагом становлюсь ближе к большой жиле чистого металла. Как ни старался, я ничего не мог с собой поделать: тело слишком долго было без поддержки, и теперь мне казалось, что я смогу летать, только бы мариния вокруг было побольше!

– Дельфин, стой! – разозленный голос Пены позади заставил меня замедлить шаг.

Когда они нагнали меня, Мидия, дружелюбно улыбаясь, встала рядом.

– Что такое? – спросил я.

Но я даже моргнуть не успел, как стражница заломила мне руку за спину и привязала ее к поясу.

– Прости, приказ Пены, – объяснила она.

– Даже не думай снова сбежать! – сказал командир.

– Похоже, мне уже ничто не поможет, но я все же скажу, что даже не собирался, – улыбнулся я. Ни мои слова, ни моя улыбка не смягчили Пену. Я остался связанным.

Краб обмотал вокруг моего пояса веревку, и они с Мидией пошли сзади, держа меня за два поводка, словно ручное животное.

Пока ожерелье оставалось в пальцах, работе мое положение не мешало, и мы двинулись дальше.

Когда мы дошли до панели, Пена любезно удостоверился у Яшмы, не бродит ли кто-то у прохода.

– Зависит от того, куда ты хочешь идти, – ответила она, прислушавшись. – Справа никого нет. Слева ходят те, кого я слышала раньше. Их очень много, они сбегаются куда-то целыми стаями.

Пена посмотрел на меня.

Положив свободную руку на другую стену, я ясно увидел вторую панель.

– Здесь два прохода, – подтвердил я.

– Нам нужно в правый, и, раз Яшма говорит, что там безопасно, можешь открыть его.

Я с радостью подчинился, потянувшись к большой металлической панели.

Когда я положил руку на мариний, он сам мгновенно утянул меня за собой, в сознании вспыхнула целая сеть пересекающихся жил. Она была настолько большой, что я мгновенно потерял ориентацию, метался по ней, ища путь обратно!

В одном из тонких переплетений я почувствовал живое сознание, густое и непроглядное. Отпрянув от него, как от горячей печи, я инстинктивно вернулся обратно.

Когда я очнулся, Мидия готовилась отвесить мне пощечину, – судя по боли в правой щеке, уже вторую.

Я стоял по щиколотку в воде.

– Идем! – орала стражница, стараясь оторвать меня от жилы.