Цветочек для двух альф (СИ)

— А ты уверен что, ну… если привести Никитичну, он решит вернуться? — спросила я задумчиво, уже не замечая, как называю собственного клиента на «ты». Ну да, братья, конечно, первыми перешли на «ты» и даже не думали проявлять ко мне уважение. Я же до сих пор старалась держаться в рамках. Но в последнее время они трещали по швам. Да и глупо как-то называть на «вы» человека, в объятиях которого ты потеряла девственность.

— Должен вернуться, — пробормотал Вячеслав. — Хотя лучше всего, чтобы здесь была истинная… Или в крайнем случае женщина, которую он ценит именно как женщину…

— Разве это возможно? — спросила я. — Я думала, у волков может быть только истинная, а все остальные… просто подстилки.

В голосе невольно прозвучала горечь. Вячеслав посмотрел на меня, и в его взгляде я заметила промелькнувшую тень вины.

— Ну не всегда, — ответил Вячеслав. Видно было, что ему не хочется об этом говорить. — Бывает, если волк давно потерял истинную и если у него достаточно силы воли, чтобы вернуться к нормальной жизни, он может сойтись с другой женщиной или волчицей. Со временем он к ней привыкает, начинает уважать её как человека… Неважно. Ни у меня, ни у Мирослава такой женщины нет.

«Ещё бы, — подумала я. — У тебя, конечно, тоже нет, ведь я просто подстилка».

От этого хотелось плакать. Но я держалась и кусала губы только потому, что знала — он не имел в виду ничего такого и не хотел меня обидеть. Он просто всячески старался помочь брату и вообще не думал сейчас… о нас.

— Ладно, — наконец сказал он. — Я съезжу в больницу. Никитичну собирались уже выписывать. Привезу её, а дальше видно будет. Она-то знает, что мы периодически превращаемся в волков, испугаться не должна.

И он вышел. Я осталась единственным человеком на весь огромный дом. Не считать же человеком Мирослава, который благополучно пребывал в волчьем обличье и, казалось, не испытывал никаких стремлений присущих людям.

Опасливо подошла к двери в его комнату и приоткрыла её. Оставаться с ним наедине было страшно, да и не требовалось. Это было даже опасно, ведь сейчас некому было меня защитить, если Мирослава вдруг снесет с катушек.

Но волк вел себя спокойно, и я осмелела. От порога, у которого топталась, готовая в любой момент выскочить и захлопнуть за собой дверь, подошла ближе к зверю, опустилась на колени.

— Что же ты так, — начала бормотать, сама не понимая, что несу. Осторожно коснулась рукой шерсти. Волк оскалился, и я отдернула ладонь, но не отошла. Мирослав смотрел на меня жёлтыми волчьими глазами, в которых мне чудились какие-то мысли, но я не могла их прочитать. — Ты же альфа. Сильный, крепкий, с огромной силой воли. Ты должен был справиться с любой трагедией. Ты ведь не остался волком даже после того, как погибла Лидия…

Да, я говорила об этом вслух и не считала нужным щадить оборотня. Ведь он действительно не перешёл в волчье обличье, когда погибла любимая женщина. Значит, даже тот случай был для него менее травматичен… хотя нет, это невозможно. Может, он и превращался тогда, но нашел в себе силы вернуться. Может, тогда у него было больше ресурсов, чтобы пережить это. А долгие месяцы горя истощат любую психику…

— С чего ты вообще превратился, можешь мне сказать? Что не так на этот раз? Это из-за Вячеслава? Почему тебя так задело… — помолчала, кусая губы, — то, что он воспользовался мной?

По телу волка вдруг прошла сильная судорога. Я испуганно отшатнулась. Животное выгнулось дугой, а потом его огромное тело вдруг как-то мгновенно уменьшилось, и…

Через секунду на полу передо мной уже лежал человек. Это был Мирослав.

— Ты действительно… — хрипло заговорил он. Голос плохо повиновался после суток в волчьем облике. — Действительно хочешь это знать?

— Да, — прошептала я. Под ложечкой вдруг засосало. — Конечно, хочу.

Что-то изменилось. В мужчину словно вдохнули жизнь. Он резко сел. Сейчас он выглядел адекватнее многих. Даже не верилось, что это оборотень, который не в силах контролировать собственное превращение и застрял в зверином облике.

Он выглядел спокойным, сосредоточенным, а в глазах, устремленных на меня, разгоралась странная жажда, о природе которой я пока предпочитала не задумываться.

— Я тебе скажу, — выдохнул он, хватая меня за плечи. — Потому что ни у меня, ни у Вячеслава слишком давно не было женщины. Мы специально заперлись в этом доме и редко выбирались на свет. Нет, брат иногда бывал в клубах, снимал каких-то самочек… Но это всё не имело значения. И тут появляешься ты. Такая свежая, невинная, непохожая на всех прожженных шлюх, которые окружали нас всё время после гибели Лидии… И он получил тебя первым! Мне ничего не досталось! Хотя я помню, как ты реагировала на мои поцелуи! Если бы на его месте был я, для тебя бы не изменилось ровным счетом ничего!