Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 (СИ)

— На всё воля богов, — дипломатично отозвался Шаш.

— Чего жмёшься, как девица? — князь зыркнул на замершего в стороне сына.

Тот виновато посмотрел на отца, но не приблизился. И всячески избегал смотреть на наагариша Делилониса. Тот же скромно свернул хвост и изучал красочные плиты пола.

— Я слышал, наагашейд опять эту дохлость ко двору прислал, — без обиняков выдал князь. — За ним хоть кто-то смотрит?

— Мы смотрим, — мягко ответил Шаш. Уточнять, что смотреть за дядей — дело бесполезное и неблагодарное, не стал.

Князь и так это знал. И мрачно посмотрел на сына.

Тот был выше отца на голову, куда стройнее и симпатичнее, но на фоне князя выглядел щенком.

— Хватит хвост жать, трусло, — недовольно пророкотал Хенесий.

Парень обиженно зыркнул на отца золотыми глазами и всё же искоса, как-то стыдливо посмотрел на Делилониса. Тот в ответ виновато улыбнулся.

— Наагасах, — к ним в сопровождении графа Мосце приблизился император, — мне нужно с вами поговорить.

— Конечно, — улыбнулся Шаш и коварно пропел: — Князь, оставляю наагариша на ваше попечение.

И Дел, и княжич взглянули на него с крайним неодобрением.

Раашир едва дождался, когда дверь кабинета закроется и они с наагасахом останутся наедине.

— Что ищет наагалей? — прямо спросил он.

— Дядя не рассказывает, — с сожалением покачал головой Шаш, опускаясь в кресло. — Отец ему что-то поручил, и я могу лишь предполагать.

Раашир вопросительно вскинул брови.

— Похоже, папа что-то заподозрил, — наг виновато улыбнулся. — Твой последний гонец оказался слишком языкастым и разболтал в таверне, от кого именно приехал. Я спешно придумал, с какой именно целью ты мне писал, но отца не так легко провести. Мы и так слишком долго водим его за нос. Если помнишь, я пророчил, что и десяти лет не пройдёт, как тайна раскроется.

— Но прошло больше.

— Я недооценил тебя, — мягко улыбнулся Шаш.

— Что теперь с вашим треклятым наагалеем делать?

— Не надо так на дядю. Самое лучшее сейчас не мешать ему и делать вид, что ему нечего искать.

— А если он что-то найдёт? Виконт Моззе предал мне, что наагалей сам начал охоту на заговорщиков.

— Если правда всплывёт, нам только останется повиниться перед моим отцом, — Шаш грустно улыбнулся, представив, в каком гневе будет наагашейд.

Дверь тихо скрипнула, и Рясий тяжело посмотрел на вошедшего мужчину, с головы до ног замотанного в чёрный плащ. В тёмной комнатке постоялого двора стояла страшенная духота, и вольный даже почувствовал подельнику.

— Ну что?

Вошедший не ответил. Схватив кувшин со стола, он с жадностью выпил чуть ли не половину, плюхнулся на стул и только после этого заговорил:

— Вернулся утром. Ни царапины. Ещё и возбуждён, такое приключение! Халапени твои ребята! И с делом не справились, и сами в плен загремели. Если кто-то из них что-то сболтнёт…

— Я что, дурной на голову отправлять на такое дело ребят, которые хоть что-то о заказе знают? — поморщился Рясий. — Прихлопнут, не жалко. А обо мне и так каждый в городе знает, нового ничего не сболтнут.

— Ты особо-то не бахвалься. Они одного твоего подручного отпустили, а он тут же в городе на краже попался. Слышал, его прямо к главе стражи оттащили. Если выйдут на тебя, знай, я рисковать не буду… — гость многозначительно оборвал фразу, предлагая вольному самому додумать продолжение.

— Ты мне-то не угрожай, — оскалился тот. — Лучше расскажи, что там с этим змеехвостым. Не из простых, видать, ребят…

— Чушь какая-то! — не удержался сообщник. — Я пробовал во дворце осторожно расспросить о нём, но мне ничего толкового не сказали. И самое странное знаешь что? — мужчина подался вперёд. — Рассказывают про него, а я чую, что врут, не договаривают! Тёмные знают что!

— А при дворе дознавателей нет? — ехидно улыбнулся Рясий.

— Да после этой истории я к знакомым сыскарям и подходить опасаюсь. Они сейчас на любой вопрос об этом хвостатом стойку делают. Он же свидетель! Я так подставляться не хочу!

— А что остальные говорят?

— Какой-то знатный наг. То ли родственник наагасаха, то ли друг его матери. Сюда привезли выгулять, мол, пусть столицу посмотрит. Какой-то особой роли, кроме пугала, у него в посольстве нет.

— Почему пугала? — напрягся Рясий.

Соучастник замялся.

— Ну… слушай, он, похоже, из этих… неправильных. Которые по мужикам.

Рясий сочно и красочно выругался. Больше от досады. Они тут задумали дело тысячелетия, которой должно пошатнуть всю Давриданию, а в их планы неожиданно вмешивается жеманный наг с мужеложескими наклонностями. Вся серьёзность дела к позору и смеху скатывается.

— Император к нему в охранницы бабу поставил, мужиков пожалел, — продолжал говорить гость. — Что-то неладно с этим нагом… Мне всё больше и больше кажется, что ночью не мы на него охотились, а он на нас.

Рясий, увы, и сам это подозревал. Пришли в бордель четверо нагов и девка, а внутри змеехвостых оказалось куда больше. Их ждали и надеялись, что они придут.

— Мне кажется, он уже что-то знает, — нервно забарабанил пальцами по столу гость. — И не он один. Каждый день с другими хвостатыми в покоях запирается и обсуждает с ним что-то, обсуждает…

Рясий тоже заволновался.