Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

— Откуда у тебя такие знакомства? — прищурился Ссадаши.

Дейна посмотрела на него. Прямо, глаза в глаза.

— Он был лучшим другом моего мужа.

И Ссадаши ощутил, что что-то не так. Лицо Дейны было совершенно спокойно, слова казались правдивыми, но нечто в выражении её лица было знакомым…

Повисла тишина.

— Дейна, я не очень хорошо знаю твою семейную ситуацию, — император виновато посмотрел на неё, — но до моих ушей дошёл слух, что смерть твоего мужа дело рук…

— Это не мой отец, — не дослушала его хранительница. — Моего мужа убил Тинтари. И, думаю, сегодня он охотился именно на меня.

— С чего такая уверенность?

— Он не мог знать, что я иду с принцессой. А зуб на меня он имеет. Видите ли, я убила его друга.

— Думаю, у тебя была причина… — пробормотал немного ошеломлённый Раашир.

— Они напали на моего дядю и даже ранили его.

Ссадаши смотрел и смотрел на лицо хранительницы и никак не мог понять, что же ему кажется неправильным.

Пока не всмотрелся в её глаза.

Лицо Дейна держала хорошо, без каких-либо видимых усилий. Но вот зрачок дрожал, то сужаясь, то расширяясь. Ссадаши это мигом напомнило маску, в которой живыми и правдивыми были только глаза.

Нацепила маску, но вот взглядом играть ещё не научилась.

Совершенно неожиданно из недр сознания выплыло воспоминание.

Ссадаши стоял перед зеркалом и смотрел на своё отражение. Отслеживал, чтобы лицо оставалось расслабленным, пальцы не теребили судорожно ткань, а хвост лежал спокойно. Справлялся он очень хорошо, особенно, если учесть, что внутри всё продолжало дрожать и звенеть от недавно пережитой обиды.

Выдавал его только чересчур расширенный зрачок.

Ссадаши аж вздрогнул. Эмоции юного, восьмидесятилетнего нага захлестнули его с головой. Обида, кажущаяся ему сейчас глупой, ощущение собственного бессилия и никчёмности и огромное желание скрыть то, как сильно его уязвили.

Дейна ведь совсем юная. Как он когда-то.

Осознание ошеломило Ссадаши. От него, конечно, не ускользнуло, насколько Дейна юна в сравнении с ним. Но только сейчас он вдруг соотнёс хранительницу с юным собой.

Юный Ссадаши вызывал у нынешнего улыбку. Слишком ранимый, слишком впечатлительный, слишком восторженный, слишком чувствительный… Он мог подолгу переживать неудачу или обиду. Сколько тех неудач и обид было за восемь веков? Ссадаши не помнил. Но помнил, что с какого момента перестал о них думать. Просто перестал считать себя никчёмным, и неудачи с обидами канули в небытие. Попытались обидеть? Забавно. Потерпел неудачу? Нет, не потерпел, надо просто попробовать ещё раз, пока не добьёшься своего.

А что, если Дейна такая же ранимая, как… юный он?

Ссадаши показалось, что на его сознание хлынул прохладный дождь, и он вдруг почувствовал, что, наверное, теперь сможет понять Дейну.

И он знает, что ему не нравится в словах хранительницы.

Она врала.

— Ваше величество, — Ссадаши обратился к императору, но продолжал пристально смотреть на Дейну, — раз этот Тинтари охотится на Дейну, то принцессе небезопасно находиться рядом с ней. Предлагаю отдать Дейну мне под охрану.

— Почему опасно? — не впечатлился император угрозой собственному ребёнку. — Отправлю обеих домой, там им точно ничего не грозит.

— Я тоже готов взять госпожу Дейну под охрану, — вступил князь Хенсесий. — Пусть эта охляда только сунется к нам!

— Ну, князь, не хорошо использовать Дейну как наживку, — пожурил его Ссадаши.

— Да… — хотел было вспылить оборотень, но его прервала Дейна.

— Ваше величество, моё присутствие действительно опасно для принцессы, поэтому я ухожу со службы.

— Дейна, я не могу тебя отпустить, — развёл руками Раашир.

— Вы не можете меня задерживать, — твёрдо заявила женщина. — Я непросто дочь графа. Я женщина, вступившая в наследство, которое мне досталось от дяди. По законам Давридании, женщина, вступившая в наследство, ни от кого не зависит и имеет право отказаться от любой опеки. Если вы не забыли, я виконтесса Фанлекс и по закону совершенно свободна. Мы можете как мой повелитель отдать мне приказ, но отдать меня под чью-то опеку — нет.

— М-м-м… — император виновато опустил глаза. — Всё не так просто, моя дорогая. Видишь ли, за тобой просили присмотреть.

Рот Дейны ошеломлённо приоткрылся.

— И просил присмотреть… м-м-м… человек, который ради моего спасения нарушил закон. Боюсь, мне придётся отплатить ему тем же. Наагалей, — Раашир посмотрел на Ссадаши, — надеюсь на вашу ответственность.

Ссадаши хищно осклабился.

[1] Шепа — наагатинское «вон». В тексте написано правильно, Ссадаши от злости звуки глотает.

Глава XLIX. Правда

— Да пустите вы меня! Пус-ти-те!