Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Дел, когда прознал, бросился на выручку мальчишке. Нежный княжич, в жизни ранее не видевший таких непотребств, едва не сошёл с ума от страха и к моменту явления наагариша уже разносил бордель во второй ипостаси. Пришлось скрутить его, чтобы вынести. Оборотень уже мало что соображал и не мог понять, что Дел его спаситель, а не… кхм-м-м… служитель борделя. И был искренне уверен, что наагариш явился по его мужскую честь. Делу до сих пор было очень неловко перед мальчиком.

Но зато вежливости тот научился.

Уже все наги с сомнением смотрели в окно.

— Думаешь, она? — Шаш прищурился.

— Амулетов не нашёл, каждую шерстинку прочесал, — пожал плечами Дел. — Это действительно Шириша. От Госпожи Ссадашиной что ли набралась смелости…

— Твоя зверюга, кстати, ко мне спать забралась, — Вааш недовольно посмотрел на Ссадаши. — Приползаю, а постелька занята и меня гонят прочь. Сам-то где всю ночь ошивался? Ещё и девчонку с собой утащил.

— Это она меня утащила и трепетно защищала всю ночь от холода и комаров.

— Вот как узнает тебя, сама всех кровопийц сгонит, — предрёк друг.

— Дерри рассказывала, что Дейна на дух не переносит лжецов, — взволнованно отозвалась Лаодония. — Себя теряет, в такой гнев приходит, что остановиться не может. Пару раз уже случаи были, когда она Дерриных поклонников едва не убила. Дерри рассказывала, что прям слушать страшно было. Её никто остановить не мог, стража из оборотней скрутила в первый раз, а второй наги из личной охраны императора вязали.

В комнате повисло недолгое молчание.

— Ладно, я пока ничего ей говорить не буду, — задумчиво протянул Вааш. Друга он всё же любил и ценил.

В дверь постучали, и внутрь заглянул Шширар.

— Господин, можно вас на пару слов?

— Так говори, — решил не скрытничать Ссадаши. И с любопытством уставился на Шаша.

Шширар спорить и убеждать не стал.

— Один из наших обнаружил, что вам в покои воду со снотворным зельем принесли.

— О, — воодушевился наагалей. — Воду не вылили?

— Ещё нет.

— И не нужно. Кто-то так старался, слуг наверняка подкупал… Надо уважить и хотя бы пару глотков сделать.

— Дядя! — Шаш недовольно уставился на Ссадаши.

— Я знаю, что делаю, — отмахнулся хвостом тот.

Ронт чуть ли не плакал над позеленевшим воротом тонкой рубашки, проклиная про себя наагалея, его шуточки и заодно Дейну. Душа и раненное самолюбие жаждали мести, и даже голос инстинкта самосохранения звучал слабо. Но не настолько, чтобы его совсем не было слышно.

Ну ничего, он ещё отомстит этому змеехвостому проходимцу! И за попранную гордость, и за неуместные шуточки.

Виконт торопливо перебрал свой сундучок и долго рассматривал флакон с серым порошком, пытаясь вспомнить что это, пока не сообразил, что заботливая нянечка подсунула отраву для клопов, которых, по её мнению, во дворце должно быть немерено. Ну уж нет, до убийства он опускать точно не будет! Зашвырнув флакон назад, Ронт наконец выудил склянку с прозрачным зельем и ненадолго засомневался: вроде для себя берёг. Но отбросил жадность и хищно улыбнулся.

Ничего-ничего, ради хорошего недруга не жалко. А уж как наагалея Дейна отходит кнутом, когда тот раскроется.

Засунув зелье в карман, Ронт спохватился, а хватит ли у него денег на подкуп слуги, и полез за кошельком.

[1] Пасс — советник и заместитель паттера в мирских делах.

[2] У варлийцев тела умерших опускают в болотную топь. На десятый-двенадцатый день после смерти тела варлийских оборотней начинают нестерпимо чадить из-за сгорающих внутри костей. Нередко случалось, что из-за брошенного тела разгорался пожар. Предавать умерших огню варлийцы считают кощунством — если ускорить тление тела, то на том свете умерший мог переродиться калекой, — поэтому хоронят соплеменников в воде, чаще в болотной. Местность у них просто болотистая.

Глава XIII. Покой для неугомонного

— Чего тебе от меня нужно? — Вааш с тоской уставился на Ссадаши. — Ты же слышал: Шаш приказал тебе не помогать.

— Когда ты его слушал? — весело приподнял брови друг. — Да и молод ещё Шаш, чтобы тебе, своему деду, приказывать. Ну уважь!

Вааш с грустью — больше наигранной — и завистью — всамделишной — опять на него посмотрел. У могучего наагалея тоже хвост зудел влезть в какие-нибудь неприятности и знатно повеселиться, вспомнить былые года. Но приходилось помнить, что он отец почтенного семейства, поэтому он и сметь не должен жизнью рисковать, и не менее почтенный директор единственной на все княжества школы нагинь — должность очень ответственная и пустых выходок не терпящая.

— Не уважу. Вон пусть твои черви девочку и отвлекают.