Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

— Закусывали вы, видимо, цветами, — Шаш кивнул на охапку поникших цветов в углу, выдернутых прямо с клумбы вместе с корнями. Судя по состоянию корней, ими и закусывали.

— О, Тёмные… — прошедшая ночь начала медленно прорисовываться в памяти Дела.

Увы, княжичу Лесавию сбежать не удалось. Вааш, почуяв, что тот может уйти, бросил Дела в кусты шиповника, быстренько догнал парня и притащил помертвевшего от страха оборотня к другу.

И тут началось… Дел со стоном потёр голову, сожалея, что вино не отбило ему память.

Заполучив княжича, Дел обвил его хвостом и прямо там в кустах шиповника начал доказывать ему, что он настоящий мужчина. Нет, здесь-то ещё всё было прилично. Пьяный наагариш решил, что лучшим доказательством его «правильных» взглядов будет его семья. И пока он с жаром рассказывал о жене и детях, описывал всех своих внуков, периодически сбиваясь и называя жену внучкой, Вааш сползал во дворец и притащил несколько бутылок вина. Ну чтобы мужской разговор ладнее шёл. Княжич понял, что вляпался, и от выпивки отказываться не стал.

Зря! Трезвая голова им бы не помешала.

Уже после одной бутылки нетренированный парень захмелел и перестал пытаться сбежать. Мужчины перебрались на берег прудика, и Вааш с Делом начали живописать, какие у них на родине красивые женщины. После второй бутылки Лесавий расплакался от зависти — у них-то все бабы суровые — и признался, что отец-де его ни в грош не ставит, мальчишкой называет и к походам по бабам принуждает. А он не может столько ходить! Даже у молодости есть свои пределы.

Вааш искренне ему сочувствовал и убеждал, что он ещё всё сможет. Дел тоже сочувствовал и утешал, что и не нужно столько гулять. Особенно наследнику княжества. Ему бы постельное дело… то бишь государственное дело изучать.

После третьей бутылки княжич загорелся желанием познакомиться с красотой шаашидашских женщин. И наги повели его с ними знакомиться. В город. Но так как в Дардане они ориентировались не очень хорошо — тем более на пьяную голову, — то пытались выяснить дорогу у горожан. Местные в ответ на «Где у вас живут самые красивые женщины княжества?» отправили их в ближайший бордель.

Встретили их очень тепло, чему наги не порадовались. Вааш вообще повёл себя как трепетная девственница: стянул руками ворот одеяния и грозно заявил, что он — замужний муж и нечего тянуть к нему лапы. Дел держался вежливее, всматривался в лицо каждой женщины и с сожалением заявлял, что это не его жена. Стоящая за его спиной молчаливая, но жуткая кошка отбила у женщин желание проявить настойчивость.

Лесавий, всё ещё сохраняющий остатки разума, заявил, что злодеи указали им неверную дорогу, ибо этих женщин он уже видел. Те подтвердили, что да, княжич сюда уже хаживал. Оскорблённая вероломством горожан троица отправилась во дворец.

По пути Дел соловьём пел — на самом деле едва ворочал языком — о красоте своей дочери Дарѝльи. Лесавий не верил, и оскорблённый отец решил во чтобы-то ни стало продемонстрировать ему дочь. В парке они наткнулись на статую императрицы Дамадрии, и Дел неожиданно углядел в её облике черты своей малышки. Ну, к тому моменту он выпил уже очень много… Не хватало только одной ма-а-а-аленькой детальки, и наагариш, повыдергав цветы с ближайших клумб, нагрёб земли и из неё сваял императрице хвост. Вааш ещё и паховые пластины стеклом выложил, чтобы никто не сомневался, что это женщина. Видимо, грудь и юбку он посчитал недостаточно весомыми доказательствами.

Лесавий был восхищён. Мол, именно о такой женщине он и мечтал. И тут же попросил у Дела руку его прелестной дочери.

Тот согласился.

Помолвку следовало отпраздновать, но, увы, рядом не оказалось достойного случая вина. Но Лесавий знал, где его достать.

Вино они, увы, достали… Ни стража, ни хранитель погреба остановить их не смогли.

Праздновать помолвку продолжили у статуи императрицы. И были так щедры, что делились выпивкой со всеми: окропили императрице хвост, налили немного «хмельной радости» карпам в пруд («Боги, вылить вино, хранившееся сто двадцать лет, в воду!») и пошли угощать святых — обливать вином головы статуй. Так они добрались вместе с оставшимися двумя ящиками выпивки до покоев Дела. Охрана надеялась, что там они мирно и упокоятся. Но нет! Есть в выдержанном вине особенная энергия, которая вдохнёт жизнь и в мертвеца. А Лесавий был не только жив, но и молод! И, как ему казалось, страстно влюблён в невесту.

Любовь нужно было показать. Наги согласились, что это важно, и Дел выдал из своего гардероба белый нательный халат, на котором Лесавий начертал тушью светлый лик возлюбленной. Лик надлежало повесить на видном месте, и выбор пал на одну из сторожевых башен.

— Боги, — вновь застонал Дел, — я надеюсь, мы не доползли?

— Куда? — нахмурился Шаш.

Дел помнил, что они спеклись на двадцатом повороте винтовой лестницы. Дальше воспоминания скрывала мутная завеса.

— А ну…

Жашия на входе потеснил широкоплечий князь Хенесий.

— Где этот… — оборотень осёкся, с изумлением взирая на залежи пустых бутылок.