Цветочек. Маска треснула. Том 2 (СИ)

У заведения «Наездницы Инан» оказалось неожиданно шумно и многолюдно. Женщины, порозовевшие от радостного предвкушения, вбегали и выбегали в двери, вынося свертки и тюки с вещами. Вышибалы и наги выносили сундуки, гружённые снедью корзины и мебель. Улицу запрудили телеги и ротозеи. Напротив входа по-царски стоял шикарный паланкин красно-жёлтого цвета. Вокруг него с грозными мордами высились тролли – охранники и носильщики. А перед входом в паланкин, сложив руки на груди, стоял наг. Милаш признал в нём раммашца по переливчатому хвосту, а Сепуш с удивлением понял, что не он один прогуливает собрание.

– Наагариш Ллэлсэ? – чуть удивлённо протянул туманник.

Наг повернул голову в его сторону и холодно сузил глаза.

– Господин Милаш! – радостная Ейра, заметив виконта, замахала ему рулонами тканей.

– Ейра, милая, – расцвёл мужчина, – что у вас здесь происходит?

– Мы переезжаем! – женщина взвизгнула и подпрыгнула на месте. – В Раммаш!

– Куда?! – изумился Милаш.

Насколько он помнил, Инан не собиралась уезжать из столицы ещё лет десять. Город ей нравился, жизнь была спокойной – в сравнении с прежней, – но не лишённой ярких красок. Дом, отданный под бордель, она обожала и считала очень уютным. Он действительно сильно отличался от многих увеселительных заведений такого типа.

Здесь не висела атмосфера отчаяния, страха, нужды и отвращения.

– Бордель? – Милаш решил, что подруга шутит. – Инан, ты серьёзно? Женщина твоего происхождения, положения и заслуг…

– Какого происхождения? – неприязненно прищурилась оборотница. – Титул и богатство – не залог хорошего происхождения.

– Прости, – Милаш поспешил отойти от запретной темы. – Но про бордель… ты же пошутила? Ты же говорила, что хочешь чем-то помочь этим женщинам…

– А ты думаешь, что после того, как они продавали себя, кто-то их признает? – подруга ехидно вскинула брови. – Даже если я пристрою их подмастерьями и они выучатся ремеслу, в городе никто не забудет, кем они были раньше. Захочет ли добропорядочная горожанка кормить хлебом, который испекла бывшая шлюха, детей и мужа? Пожелает ли девица облачиться в ткань, которую выткала раскаявшаяся проститутка? Их шанс начать новую жизнь – уехать из столицы далеко-далеко. Туда, где их точно никто не знает. Тогда их хлеб будут покупать, тканями восхищаться, и у них будут средства для жизни. Многие ли могут позволить себе уехать?

Давний разговор всплыл в памяти, когда Милаш следил за танцующей походкой Ейры. Инан умела выцеплять из серой толпы уже не мыслящих о другой жизни женщин тех, кто ещё не отчаялся. Она давала защиту, давала кров, возможность заработать и, главное, чему-то научиться. В столице Инан знали все более-менее толковые ремесленники. Её имя трепали порядочные горожане, и её же с почтением называли госпожой люди с не столь безупречной репутацией.

Инан давала шанс тем, кто выбрал не ту дорогу.

Она не врала, не обещала, что общество примет их.

Она лишь спрашивала: «Тебе нравится твоя жизнь?».

Она даже не говорила: «Тогда меняй её». Большинство живущих в теневом мире не представляли, что делать. А Инан знала. «Иди к мастеру Ирдану. Он будет ждать тебя завтра. Стащишь хоть черепок, сама пришибу». «Переезжай в Генору. Если хочешь остаться здесь, будет сложнее».

Инан всегда о ком-то заботилась. Вилась как орлица над гнездом. Они так и сдружились. Сепуш и Милаш только-только прибыли на Везейскую заставу с прежнего места службы, и она взяла их под своё крыло.

– В Раммаш, в Раммаш, – радостно подтвердила Ейра. – Госпожа согласилась на уговоры наагариша Ллелсэ, – наездница скорее по привычке, чем из желания соблазнить, игриво стрельнула глазами на невозмутимого нага.

– Так и сказала? – не мог поверить Милаш.

– Передала, – вздёрнула носик Ейра. – Но если бы была не согласна, мы бы уже об этом знали. Разнесла бы здесь всё!

Милаш и Сепуш одновременно с подозрением прищурились на нага. Тот ничуть не впечатлился.

– А где сама Инан? – поинтересовался туманник.

– Спит, – Ллелсэ кивнул в сторону паланкина.