Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Однажды вечером, готовя ужин, смотрю по «ТВ Центр» фильм, посвящённый 75-летию Александра Меня. Что-то задевает меня, ставлю на запись, пересматриваю много раз и чувствую, как через экран телевизора на меня идут волны любви. Иду в библиотеку и беру несколько книг отца Александра и о нём. Столько лет прошло с его смерти, а я как будто только проснулась, только узнала. Я стала читать книгу «И было утро» и заплакала, просто смотрела на книги и плакала. И впервые почувствовала, как «осколок снежной королевы» тает в сердце. Потом я начала слушать его записи. С этого времени у меня началась интенсивная и напряжённая внутренняя жизнь. Спустя двадцать лет после моего крещения я пережила радость неофитства: рассказывала всем о Христе и отце Александре. Я стала входить в Церковь, как учил батюшка: читать Библию, посещать богослужения, пережила покаяние, причастие, стала ходить в воскресную школу. Слушала и читала его беспрерывно. Вся рассыпанная мозаика сложилась в прекрасную картину, всё встало на свои места, в жизни появился стержень, мир оказался стройным, прекрасным, исполненным смысла. Отец Александр помог мне обрести подлинную веру в Бога, понять свою жизнь и увидеть, что в ней нужно изменить.

Затем я стала переживать о сыне. Я видела, что ему сложно жить, но помочь не могла. Как же донести до него, что я узнала, как рассказать ему про самое главное в жизни? К моему большому удивлению, во время Великого поста сын попросил почитать что-нибудь отца Александра про причастие (они с приятелем решили сходить на литургию). Так отец Александр привёл к Богу и моего сына. Книги отца Александра и сейчас часто вижу на его столе.

Живое слово

Душе израненной доброе слово – лекарство.

Григорий Назианзин

Анастасия Андреева

Отец Александр однажды сказал: «Неофитам мы не можем лгать. Христианство – не кайф, не защищённость, это мужество людей, решившихся идти по пути открытия себя воздействию Духа».

Андрей Анзимиров

Отец Александр говорил: «Церковь – не аптека, мы тут рецептов не выписываем. Каждая жизненная ситуация уникальна, и рассматривать её нужно отдельно, в соответствии с Евангелием».

«Православие – не резервация и не бегство от мира. Внешнее всегда проще. Внешняя сторона может свестись к чистому обрядоверию, она всегда имеет тенденцию превращаться в самодовлеющее начало».

Отец Александр не учил противостоянию власти, он делал гораздо более глубокую и значительную вещь. Он просто выводил человека из-под власти стереотипа. Я не раз слышал от него: «Вот, говорят, большевики, большевики… Чем большевики мешают защитить диссертацию или повышать свой профессионализм на работе? Чем они мешают творцам творить, врачам лечить, чем они мешают влюбляться, жениться, строить семью, иметь детей, наслаждаться природой? Мы должны жить и исполнять свой долг, как если бы большевиков просто не было. Это не их страна, это наша страна. Это не их жизнь, это наша жизнь, и принадлежит она Богу и каждому из нас – и никому больше. Чем реже мы с ними соприкасаемся, тем лучше».

Однажды отец Александр прочёл экспромтом блестящую лекцию о христианстве и тоталитаризме, из которой я особенно запомнил его заключительную фразу: «Тоталитаризм всегда выступает как национальный по форме и сатанинский по содержанию».

«У христианства нет знамён, – любил повторять он. – Если даже мы поднимаем стяг с крестом или со святым Георгием, мы мгновенно превращаемся из проповедников Благой Вести в обычных носителей очередной идеологии».

Ариадна Ардашникова

«Дело Господа – объединять, разъединять – дело дьявола», – часто говорил отец Александр.