Цветочки Иоанна Павла II

Апокрифический рассказ, источник: ks. К. Pielatowski, U'smiech Jana Pawla II

До войны в городе Вадовице, население которого составляло десять тысяч человек, проживало около двух тысяч евреев. «Многие из них, – спустя годы написал Иоанн Павел II в письме своему другу-еврею Ежи Клюгеру, – были нашими товарищами сначала в начальной школе, а позднее в Вадовицкой гимназии…».

Когда были объявлены результаты вступительного экзамена в гимназию, Юрек Клюгер, узнав, что весь класс успешно сдал этот экзамен, решил поделиться хорошей новостью с другом. После продолжительных поисков он, наконец, нашёл его в храме. Лёлек Войтыла в белом облачении министранта прислуживал на Литургии.

– Лёлек, Лёлек, ты принят! – раздался на весь храм громкий шёпот Клюгера.

Встретившись глазами с другом, он понял, что лучше замолчать, и решил подождать.

Когда Святая месса закончилась, проходящая мимо него женщина спросила:

– Что ты здесь делаешь? Разве ты не сын председателя еврейской общины? – и она пошла дальше, не дожидаясь ответа. И это было кстати, потому что Юрек растерялся и не знал, что ответить.

Почти сразу подошёл Войтыла.

– Что от тебя хотела эта женщина? – спросил он.

– Не знаю. Наверное, она удивилась, увидев в церкви еврея.

Реакция Кароля была мгновенной:

– Чему это она удивилась? Ведь все мы – дети одного Бога!

Источник: G.F. Svidercoschi, Lettera ad un amico ebreo (книга написана по воспоминаниям Ежи Клюгера)

Кароль очень увлекался спортом. Особенно любил футбол – больше всего ему нравилось стоять на воротах. Его называли «Мартыной», в честь знаменитого в довоенные годы футболиста Хенрика Мартыны.

Так как в классе училось несколько евреев, мальчики делились на две команды: «католическую» и «еврейскую». На одних воротах стоял Лёлек Войтыла, на других – громадный, как шкаф, Польдек Гольдбергер, сын зубного врача. Но часто (даже если присоединялись игроки из других классов) собрать столько еврейских ребят, чтобы сколотить из них команду, не удавалось. Тогда ворота еврейской команды защищал Лёлек, особенно в тех случаях, когда на футбольной площадке не было Гольдбергера.

Источники: G.F. Svidercoschi, Lettera ad un amico ebreo; D. O'Brien, The Hidden Pope

В предвоенной Польше антисемитские настроения и действия не были редкостью. Одноклассник Кароля Войтылы вспоминает, что и у них в классе евреев «иногда донимали». Но Войтыла никогда в этом участия не принимал: «Кароль, который был председателем братства Девы Марии «Sodalicja Maria'nska», всегда вставал на их защиту. Они его очень любили…».

Рассказывает Регина (Гинка) Беер[1] – еврейка, жившая по соседству с семьёй Войтылы и игравшая вместе с Каролем в любительском театре: «Была только одна семья, которая по отношению к нам не проявляла даже намёка на национальную неприязнь – Лёлек и его папа. Когда мне надо было уехать из Польши в Палестину (так как евреям грозила расправа), я пошла попрощаться с Лёлеком и его отцом. Пан Войтыла был очень расстроен моим отъездом. Он спросил, почему я покидаю

Польшу, и я объяснила ему. Он всё время повторял: «Не все поляки антисемиты… Ты ведь знаешь, что я – нет». Мы говорили с ним откровенно, и я сказала, что таких поляков, как он, немного. Он был очень подавлен происходящим, а Лёлек огорчился даже больше, чем его отец. Я сказала ему «до свидания» так ласково, как только смогла, но он был настолько взволнован, что не мог найти ни слова, чтобы мне ответить. Поэтому на прощание я протянула руку его отцу и вышла».

Источники: D. O'Brien, The Hidden Pope (воспоминание P. Beep); J.I. Korzeniowski, Anegdoty i ciekawostki z zycia Jana Pawla II (воспоминание Яна Волчко)