Цветок Аида

Вот поэтому все так боятся его взгляда. Чувствуют, что могут увидеть в нем свою смерть.

– Кора! – хрипло прошептал он. Его взгляд оживал.

Я молча протянула к Герману руки, не в силах сказать и слова. Совсем забыла о порванной блузке, о спутанных волосах. Это все было неважно, главное, что он шагнул ко мне и крепко прижал к себе.

Мне показалось, я услышала «прости». Его сердце билось так быстро, что я испугалась, что оно не выдержит. Как и мое. Я понятия не имела, как он здесь оказался, что вообще произошло, но я точно знала: он меня спас от самого страшного, что может произойти с женщиной. От того, что я, наверное, не пережила бы.

Герман чуть отодвинул меня от себя, глянул на мою грудь, и его лицо потемнело от ярости и от… боли. Я лихорадочно пыталась прикрыться руками.

Он молча стянул с себя черную толстовку с капюшоном.

– Подними руки, – негромко сказал он. За его спиной раздался стон Даниза. – Вот, так, умница.

Я словно вселилась в Германа. Его неизменная черная толстовка и правда иногда казалась его второй кожей. Он неотрывно смотрел на меня, нежно едва касался моих щек, гладил по волосам, а потом очень осторожно прижался горячими губами к моим. От нахлынувших радости и облегчения я закрыла глаза. У нас одно дыхание на двоих, я слышала, как уже спокойнее билось его сердце. Все будет хорошо. Теперь я знала это точно.

Едва я подумала об этом, Даниз снова подал признак жизни – он, кряхтя, зашевелился и попытался встать. Герман неохотно поднялся с кровати.

– Кора, – говорил он так тихо, что только я его слышала, – уходи отсюда. Артем тебя проводит, я скоро приду.

Я замотала головой – ни с каким Артемом я не пойду. Я вообще ни с кем больше никуда не пойду. Только с ним, с Германом.

– Т-твою… – прогнусавил Даниз, – ты че…

Он стоял на коленях, опираясь руками на пол, с его лица капала кровь. В комнате, в противоположном от меня углу, рядом со шкафом на полу сидели два парня, которые снимали видео. У одного из них уже заплыл правый глаз, у второго из носа текла кровь. Рядом с ними стоял светловолосый мужчина в голубых джинсах и серой рубашке.

Герман подошел к Данизу и рывком поднял его на ноги.

– Почему на ней порвана одежда? – негромко спросил он.

Даниз попытался отшатнуться, но Герман не позволил.

– Псих, ты, а… – просипел подонок и захрипел, потому что ему сжали горло. Я видела, как напряглась спина Германа, как сквозь тонкую футболку проступают рельефные мышцы. Звериная сила, нечеловеческая.

Даниз продолжал хрипеть, пытался сбросить руку Орлова с шеи, но бесполезно.

Он же убьет его!

Я вскочила с кровати и, подбежав к Герману, обняла его со спины и лихорадочно зашептала:

– Пожалуйста, отпусти его… не надо, ты убьешь его. Он не стоит этого, твоя жизнь дороже, не нужно, пожалуйста… он не успел… я боюсь за тебя… не надо.

Уткнувшись лбом в его спину, я чувствовала, как стальные мышцы постепенно расслабляются. Наконец, его рука отпустила Даниза. Тот мешком повалился на пол, под ноги Герману. Он присел на корточки перед мажором. Аракчеев затравленно смотрел на моего спасителя и явно не понимал, что происходит.

– Скажи спасибо Коре. Она слишком добрая для тебя, ублюдок, – произнес Герман, глядя в глаза Данизу. – Ты больше до нее пальцем не дотронешься. Даже не подойдешь близко.

– Пойдем, пожалуйста. – Я коснулась пальцами его плеча. – Пойдем…

Он молча выпрямился, я взяла его за руку и повела к двери.

– А эти? – спросил меня Герман, заставив остановиться у сидящих на полу парней.

– Они снимали все. – Я нервно сглотнула. – На телефоны.

Герман кивнул мужчине в серой рубашке, а сам одной рукой поднял блондина. От резкого удара тот тут же отлетел к Данизу.

– Дальше я сам с ними разберусь, – поспешно произнес мужчина. – Уходите.

Я была с ним полностью согласна и снова потянула Германа к выходу. В квартире было неестественно тихо, я заметила еще две закрытых двери, пока мы шли к прихожей. В них явно кто-то был, но нас никто не останавливал.

– Моя сумка и телефон. – Я глазами искала свои вещи, но не видела их. – И куртка.

– Подожди, – непривычно мягко сказал он и, оставив меня в коридоре, решительно толкнул одну из дверей. Я попыталась прислушаться, но ничего, кроме шороха, не услышала. Герман вернулся через минуту. В руках он держал мои вещи.

– Если они что-то забрали, все вернут, – уверенно пообещал.

Я покачала головой.

– Да неважно уже, главное, что ты меня нашел. Не знаю уж как…

И не сдерживаясь, крепко обняла его, уткнувшись лбом в его разгоряченную грудь.

– Прости меня, Кора, – негромко произнес он, и я поняла, что тогда, в комнате, мне не показалось. – Я виноват перед тобой.

– Ты ни в чем не виноват, – всхлипнула я. Слезы облегчения текли ручьем из глаз. – Ему кто-то сказал про тебя, про то, что мы вчера вместе уехали. И он решил, что… Я понятия не имела, что он такой отморозок, думала, просто испорченный мажорик…

– Я тоже не знал. – Герман сильнее прижал меня к себе.

– Что? – непонимающе переспросила. – Что не знал?

– Уже не важно. – Он чуть приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. – Я обещаю, что Даниз Аракчеев никогда на тебе не женится.