Цветок Америки

Франц Эккарт попытался погладить ей морду. Она вскинула голову.

– Кажется, это взбесившаяся лошадь губернатора, – сказала Жанна. – Будь осторожен.

Франц Эккарт по-прежнему разговаривал с ней. Она явно не понимала, что ей говорят. Сцена затягивалась.

Лошадь сделала шаг вперед и положила голову на плечо человеку. Франц Эккарт погладил ее. Она закрыла глаза и стала тереться головой о его плечо. Это была сцена любви.

Потрясенная Жанна вспомнила лиса из Гольхейма. Что же за странная связь существовала между ее спутником и животными?

Франц Эккарт, все так же поглаживая коня, повернулся и залюбовался окружающим пейзажем:

– Правда, красиво?

Он посмотрел на нее, и она пролепетала:

– А… лошадь?

– Тоже красивая, разве нет?

Конь и в самом деле был красив – нервно подрагивающий, с гибкой шеей, изящной головой и высокими ногами в белых чулках. Масть незнакомая: светло-гнедая, можно сказать, золотистая.

Когда они двинулись вниз, лошадь последовала за ними. Спуск был слишком крутым и весь зарос кустами, поэтому Франц Эккарт не решился поехать верхом. Но когда почва выровнялась, он уцепился за ветку и оседлал своего нового друга. Разумеется, это была фигура речи, поскольку конь, не имея ни седла, ни уздечки, подчинялся только голосу. Жанна шла следом, удивленная и одновременно встревоженная.

– Хочешь поехать верхом? – спросил Франц Эккарт.

– Без седла мне будет тяжело, – ответила она.

На самом деле она побаивалась этой лошади.

Когда они приблизились к дому, рабы, корчевавшие в саду кустарник, прекратили работу и уставились на них, не веря своим глазам.

Франц Эккарт спрыгнул на землю, не сразу осознав всю необычность своего появления верхом. Жозеф и Жоашен, только что вернувшиеся с пляжа, тоже застыли в изумлении.

Жозеф спросил, откуда взялась лошадь. Жанна рассказала.

Он подошел и потрепал коня по гриве. Тот мгновенно повернул голову и лизнул его в лицо. Жозеф засмеялся и стал гладить морду, а Жоашен – бока тыльной стороной ладони.

Если бы индейцам явилось потустороннее видение, оно удивило бы их не больше.

Франц Эккарт, Жоашен и Жозеф отвели лошадь в одну из пустых комнат дома.

– Вот твое стойло, – сказал Франц Эккарт коню.

И тот словно бы кивнул в ответ.

На следующий день лошадь сама вышла пощипать травку в саду. Франц Эккарт решил сходить в портовую деревню, чтобы отыскать седельщика, который сумел бы изготовить хотя бы примитивную сбрую. Жоашен покачал головой и пожал плечами. Все поняли его: уздечка не нужна, ведь этот конь слушается голоса.

– Ну вот, можно ездить на рынок верхом! – сказала Жанна.

Попугай Жозеф захлопал крыльями; он хотел не только банан, но еще сладкий золотистый фрукт, с которого снимал кожицу его хозяин. Жозеф отрезал кусочек и дал ему. В знак благодарности он воспроизвел смех Жанны, чем рассмешил ее до слез.

Карибы переводили взгляд с лошади на попугая и обратно. Все рабы теперь говорили шепотом.

– Как мы его назовем? – спросила Жанна, показывая на коня, пасшегося в саду.

– Пегасом, – шутливо предложил Жозеф.

– Пусть будет Пегас.

Жозефу разрешили сесть верхом; он побежал в сад, босоногий и без рубашки, уцепился за ветку и ловко забрался на спину лошади. Потом склонился, чтобы потрепать Пегаса по гриве, и ласково заговорил с ним. На пляж они двинулись неторопливой рысью.

На следующее утро губернатор Бобадилья в сопровождении своего секретаря явился в Каса-Нуэва-Сан-Бартоломе. Жанна сидела на террасе вместе с Жоашеном; она сразу поняла цель визита: секретарь держал в руках седло и уздечку.

Бобадилья спешился, взошел на крыльцо и поздоровался с Жанной.

– Я вижу, вы нашли мою лошадь, – сказал он.

– Мне очень приятно оказать вам услугу, – ответила Жанна.

– Лошадь сбежала в горы сразу после высадки, – уточнил Бобадилья.

Франц Эккарт заметил гостей и вышел к ним на террасу.

– Как вы ее нашли? – спросил губернатор. – Вот уже два года, как она исчезла. Все наши поиски были тщетными. Я думал, она сдохла.

– Мы прогуливались примерно в часе ходьбы отсюда, – объяснил Франц Эккарт. – Я заметил ее в зарослях и позвал. Она подошла.

Губернатор вытаращил глаза.

– Мне сказали, что ваш сын катается на ней, – произнес он. – Без седла, уздечки и стремян. Он сильно рискует. Эта лошадь взбесилась, вы, наверное, не знаете?

– Мне она не показалась такой уж бешеной, – мягко ответил Франц Эккарт.

Бросив взгляд на седло и уздечку в руках секретаря, он спросил:

– Значит, вы пришли ее забрать.

– Да, лошадей нелегко привозить в эти края, вы сами могли в этом убедиться, – отозвался Бобадилья. – Эту я предназначал для моей супруги.

Секретарь приблизился к лошади. Бобадилья и Франц Эккарт следовали за ним по пятам. Жанна и Жоашен следили за сценой с террасы.

Когда секретарь попытался оседлать коня, тот взбрыкнул и скинул седло. С уздечкой получилось еще хуже: конь ухватил ее зубами и отшвырнул. В два прыжка он отскочил от секретаря, который, подняв седло, припустил за ним.