Цветок Белогори

после дороги имел характерный запах пота. Но до этого мне сейчас не было никакого дела. От Змея несло женщиной и не одной. Той, что

позвякивала монисто, выставляя его напоказ и какой-то ещё, чьё тело знает запах ароматных трав, используемых при мытье.

Не понимая, что со мной, я выгнулась, зашипела и клацнула зубами перед носом Змея! Оборотень, не ожидавший подобной

реакции, выпустил меня. А я, свалившись из рук изумленного Рона, приземлилась на лапы. А потом убежала глубоко в сад, надеясь, что меня

никто не пойдет искать. И оказалась права. Властик и Рональд так и не последовали за мной, что было, несомненно, к лучшему. Стремглав

взобравшись на самое высокое и вместе с тем раскидистое дерево, я нашла себе ветку поудобнее и улеглась на неё. Слезы градом катились

из моих глаз, и хотелось не просто плакать, а выть. Но я молчала и лишь тяжко вздыхала, посматривая, как бы кто не направился в мою

сторону. Не хотелось сейчас никого видеть и ни с кем разговаривать.

Как же странно на меня действует этот Змей!

И все же я не тот оборотень, который ждет, чтобы его утешали. А если долго предаваться отчаянию, то можно не заметить, как

меня начнут разыскивать, а этого не хотелось. Да и к тому же, с момента оборота прошло уже изрядно времени. Может быть, два часа или

даже три. У меня разыгрался просто зверский аппетит, и срочно требовалось подкрепиться. Я вообще, когда нервничаю, очень часто хочу

есть. И чтобы не охотится на живность (терпеть не могу такую еду!), я слезла с дерева и побрела домой. В замке мне удалось незаметно

пробраться к себе, преобразиться в человека и принять душ. Глянув в зеркало с удовлетворением отметила, что от моих слез на лице не

осталось и следа.

К обеду я вышла в том самом настроении, когда хочется общения и неважно с кем. Я не привыкла сидеть, запершись в

собственной комнате и предаваясь унынию. Да, на сердце у меня было тяжело, но это не мешало мне уплетать за обе щёки и куриный супчик.

И картошку со свиными рёбрышками под ароматной сырной корочкой. Мой брат так ничего и не спросил, отчего я убежала, неприветливо

встретив Рональда. Думаю, он как-нибудь ему объяснил моё поведение. Не знаю как, меня Власт ни о чем не спрашивал. Я лишь изредка

замечала на себе его внимательный медовый взгляд. А вот Черный все время о чем-то рассказывал, непрерывно смеша нас. Этому веселью

поддалась и я, решив не акцентировать на себе внимание.

После обеда мужчины отправились к брату в рабочий кабинет. Мы же с сестренкой пошли в детскую, где планировали провести

время с маленьким Владиком. Но мои родные слишком внимательны и заботливы, чтобы оставить без внимания мое необычное поведение.

Вероятно, именно поэтому брат наверняка поделился своими соображениями с Ксюшей, а она решила обо всем расспросить меня напрямую.

-Оль, - поинтересовалась сестра, стоило только нам остаться втроём, считая малыша, - что-то случилось?

Голубые глаза в обрамлении темных ресниц… Власту действительно нельзя было не влюбиться в неё, девушку-человека. И как

рассказать ей, моей любимой сестричке Ксюшечке, о Змее, к которому меня так тянет, чей один лишь взгляд вызывает у меня вполне

определенные взрослые желания. И это вовсе не то же самое, что грызть семечки, сидя рядом на скамейке?

- Вы поссорились с Роном?

- Да нет, что ты. Мы с ним давно не виделись, так что и поссориться не успели, - призналась я. Ведь так и было!

- Да? А то мне показалось, что он тебя чем-то обидел.

- Нет, еще не успел! Но все еще впереди! - усмехнулась я, мысленно решая, можно ли расценивать этих наложниц в замка клана

Черных, как оскорбление. Или женский запах, который я почувствовала, будучи рысью, на коже Рона. С одной стороны, если бы между нами

что-то было, то можно было бы говорить о какой-то обиде. А если между нами ничего нет? Если ни разу не было сказано ни слова о чувствах

или намерениях и мне так плохо ещё и от этого, тогда это считается или нет?

- Ты, главное, если что, не молчи, - посоветовала Ксения, спуская малыша с рук, чтобы сменить ему штанишки. - Мы ведь тебя

очень любим! И я готова тебя выслушать в любой момент! Поверь, родная, порой проще поделиться даже самым сокровенным, чем потом

расхлебывать заваренную самой кашу.

- Хорошо, - коротко ответила я, сглотнув. Потому что тоже очень-очень любила их всех. Кажется, даже этого несносного Змея.

Но ему об этом знать вовсе не обязательно.

Мы какое-то время поговорили на другие, отвлеченные темы. Коснулись моего среднего брата Ярослава, который теперь жил

отдельно от нас и родителей, в своем княжестве, на землях, выделенных отцом и Властиком. А потом перешли на других общих знакомых.

- Ксюш, помнишь мою подружку Люську? Представляешь, её замуж выдают! - поделилась я новостями, тряся погремушкой перед

малышом.

- Созрела твоя Люська, - тихо усмехнулась сестрица, - только ты не смотри на них. Живи, как живется. Главное, к себе

прислушивайся. Мало ли кого, когда и почему замуж так рано выдают. Ты же знаешь, оборотни могут в этом возрасте жениться.