Цветок безумия. Империя рабства

Обратно Ротимур и Ильнас ехали не спеша, потому как опасались за состояние лошади последнего. Я же поехал вперёд, воспользовавшись трофейным транспортом, так как переживал за состояние Лумма. Да и с дуваракскими не понятно – возможно тоже ранены. Выехав на место битвы, застал очень нелицеприятную картину: Лумм, пошатываясь, вынимал свой кинжал из тела дуваракского воина. Практически сразу после этого Лумма словно подкосили – он мешком упал на землю.

Повреждения нитей силы моего старшего воина были очень характерны: у меня после боя с Ганотом были подобные, наверняка связки порваны от перенапряжения. Судя по скорости передвижения воина во время боя, воздействие зелья ускорения. Я даже склянку из-под него нашёл, не смотря на то, что он откинул её подльше. Просто свет от капель, если смотреть магическим, очень бросался в глаза. А вот сама склянка… Сама склянка скрывала то, что в ней находится. Эта её функция очень привлекла моё внимание.

Лумм был жив, но в сознание не приходил. И даже зелья из запасов Ильнаса не помогли – Лумм затихал. Его каналы силы, судя по вторичным признакам, то есть по туманом растекавшейся из них жизни, были разорваны. Я восстановить не мог. Вернее мог, только это займёт столько времени, что уже не кому будет помогать. Спустя час безуспешных попыток привести в сознание Лумма, я решил продолжить путь.

– Похоронить бы… – очень прозрачно намекая, предложил Ротимур.

– Догоним обоз рабов, пошлём кого-нибудь, – несколько сухо, ответил я.

Мысли в этот момент витали совсем не рядом с соблюдением условностей.

Лумм парень нормальный. Те, кто приставил его ко мне, может и не изучали психологию, но интуитивно понимали, что ровесник быстрее завоюет моё доверие. Другой вопрос для чего это всё? Нет, всё, разумеется, предельно понятно… только в свете статуса надсмотрщика и открывшихся фактов о том, что этот надсмотрщик может прирезать, не суть важно кого… Витала мысль просто оборвать его жизнь. С другой стороны, он ведь делал это ради моей безопасности. А вот зелье… Зелье было очень сильным и целю, преследовавшейся при выдаче такого экстракта, была, вряд ли забота о моём здоровье. Скорее наоборот. И это, безусловно, бесило.

Обоз, ну или караван, мы догнали только на следующий день после происшествия. Охраняли его всего два десятка воинов. Чтобы отправить троих обратно – закопать тела, пришлось предъявить документы и даже рявкнуть на старшего. А с учётом того, что я ещё и изъял у них одну из телег, тот был вообще не в восторге. Только мне было совсем даже не до увещеваний стражника о том, что ему не достаточно людей, чтобы сопровождать почти сотню рабов. Мне надо было доставить Лумма в крепость к алтырям. Уж те точно более сведущи, чем я, в лечении.

Спали по очереди прямо на той же телеге, на которой и везли Лумма. Двигались безостановочно, так как Лумм таял на глазах и без моей поддержки уже бы давно стал духом. А поддерживать приходилось каждых пару часов. Дай здоровья магическому кругу, определяющему наш ход бытия, что мы прихватили пару трофейных лошадей и теперь имели сменных. Крепости достигли всего за семь дней.

– Есть алтырь? – Буквально только переступив черту крепостных ворот, хмуро спросил я у встречавшего нас сотника, возраста не первой молодости.

Ещё бы было не хмуро спрашивать – мурыжили, минут двадцать точно.

– Есть, – равнодушно ответил сотник, продолжая изучать меня.

– И чего ждёшь? – На грани срыва, тем не менее, совершенно спокойным голосом задал я вопрос.

– Рит, сходи за Валейром, – так же равнодушно дал команду сотник.

Воин, получивший команду несколько вальяжно, хотя на тот момент возможно мне это и показалось, развернулся и неспешно направился в сторону основного строения крепости.

– Стой! – я быстрыми шагами дошёл до него и с размаха отвесил такую оплеуху, что тот чуть не упал. – А теперь бегом!

После того как я убедился в придании скорости воину, который озираясь на меня, почти побежал, я подошёл к его начальнику.

– Расслабились?

– Зря вы так, тысячник…

– Тысячник, надо было говорить при приветствии. Как и представиться. А теперь… – я, оглядевшись, нашёл искомый предмет, наличествующий в любой тысяче, – давай-ка на скамью. Хотя нет. Сначала палочника пригласи.

– У нас тут каждый палочник, тысячник, – не меняя интонации, оповестил меня сотник.

– Тогда чего стоишь?

Полностью невозмутимый сотник. Он даже глазом не моргнул, лишь кивнул одному из воинов, после чего прихрамывая, направился к скамье. Выбранный им, направился следом. На миг я пожалел о своей резкости, но решения менять не стал.

Алтырь… С виду нормальный, то есть не нормальный, так как алтырь, но для алтыря нормальный. Это с виду. А вот его взгляд… Взгляд мага Дайнота так не пронизывал. Да и сами глаза… Не знаю, как объяснить, но были другими. Мутными. Этот человек внушал уважение своей… внутренней силой, что ли… Бывает так. Смотришь на человека и понимаешь, что он сильнее тебя духом.

– Он после зелья, – объяснил я, протягивая склянку с остатками того, что выпил Лумм.