Цветок безумия

Трибуны вокруг бушевали. В особенности с дешевыми местами. В сторону ложи магов даже несколько предметов полетело. Смело. Очень смело. Хотя в этот момент в ложе никого уже не было, это лихой поступок. Навстречу нам бежала четверка воинов.

– Другой жив? – спросил один из них сутулого, перехватывая меня из его рук.

– Не-э. Уже у духов. Хороший удар.

– Уберите его.

– Как скажете, господин.

Как только вышли с арены, десяток дворцовой стражи взял меня в коробочку. За их спинами было видно обескураженного мага, проверявшего бойцов перед выходом на арену. Его оттеснили в угол трое воинов с копьями. Нет, на мага их не направляли, но, в случае чего, у него не было шансов. Особенно учитывая двоих арбалетчиков шагах в десяти.

Буквально сразу подлетела карета, в которую меня запихали – хотя и стараясь бережно, но все же, из-за спешки, небрежно. Только там я позволил себе расслабиться и лечь на скамью, после того как лекарь при помощи молоденького паренька снял с меня шлем. Для этого пришлось его слегка разогнуть.

– Поздравляю! – едва войдя в комнату, произнес Оскоран. – На такое мы даже надеяться не могли. Эльфы только что пообещали выдвинуть тысячу в случае начала войны.

– Всего-то? – встал я из кресла, поставив фужер на стол.

Через час после боя мой организм справился с последствиями удара мага. Бок слегка побаливал из-за ожога, но не настолько, чтобы нельзя было приглушить боль.

– Тысяча эльфов – это много. Ты просто не видел их в бою. Сиди.

– А вы видели? – опустился я обратно.

– Один раз. В последнюю Орочью. Их посол, с десятком охраны из соплеменников, – Оскоран сел за противоположный край круглого стола, – пожелал посмотреть на военные действия. Император тогда проявил чувство юмора и разрешил им присутствовать на одном из сражений. Не уверен, что мы бы выиграли его, если бы не те десять эльфов.

Тысячник поднял руку, и слуга, стоявший у дверей, подскочил, чтобы налить ему вина.

– Покинь нас, – дал распоряжение слуге Оскоран. – Ну что ж, теперь давай о тебе, – как только «лишние уши» удалились, продолжил тысячник. – Ты прекрасно подставил орден, и они постараются реабилитировать себя. Верховный, разумеется, понял, что ты тоже… поэтому постарается раскрыть тебя любым способом.

– Допустим, это произойдет, и что?

– Ну… локоты могут и бунт поднять. Многие своих детей в орден отдали. Многие ходили к императору с просьбами разрешить их спрятать. Император отказывал. А тут ты… То есть можно было и не отдавать.

Я кивнул в знак того, что понимаю.

– Тебе надо покинуть Дуварак. В Бирюзовую тебе тоже нельзя. Нельзя, чтобы маги вообще знали о твоем местоположении. Поэтому… – Оскоран отпил вина в раздумьях, – попутешествуй.

Видимо, мой взгляд выразил вопрос, потому как, посмотрев на меня, тысячник продолжил:

– Я мог бы отправить тебя инкогнито в какую-нибудь крепость, только вот… надо признать, что среди воинов, причем даже сотников и тысячников, вполне достаточно информаторов ордена. Боюсь, тебя найдут. А если ты будешь передвигаться, да еще под чужим именем… Посмотришь империю. Развлечешься. Ты это умеешь, судя по прошлой ночи. Документы на временное освобождение от службы тебе уже готовят.

– Когда? – несколько обескураженно поинтересовался я.

Как реагировать на такое известие, было непонятно. То ли действительно в отпуск отправляют, то ли в ссылку, чтобы не мешался.

– Через руки. Сразу после свадьбы.

– Какой свадьбы?..

– Элидар… – укоризненно ухмыльнулся тысячник. – На той балессе, разумеется… Шучу, шучу… У тебя вроде одна невеста? Или нет? Если хочешь, можешь и вторую жену взять.

– Да я и на первой не очень-то хочу жениться.

– Почему?

– Есть причины.

– М-да… Я полагал, что ты мужчина… Ты понимаешь, что она дочь плеча?

– Разумеется.

– Тогда я не понимаю тебя. Каким местом ты думал, когда кувыркал ее в простынях? Боюсь, в этом вопросе даже я не способен тебе помочь. Да и не хочу, если честно. Так что я бы на твоем месте очень подумал, прежде чем отказаться. Плечо – не тот человек, кто готов простить лишившего чести его дочь.

– Хорошо, я подумаю.

– Ну вот и славненько. А теперь… Слуги покажут тебе комнату.

– Не совсем понял, тысячник Оскоран. Какую комнату?

– Дворцовую. Я не могу тебя сейчас выпустить на улицы Дуварака. Прием еще не окончен, и в столице много орденских. – Оскоран встал. – И еще… Император велел тебя наградить. Хочешь что-либо памятное или… банальное?

– Лучше банальное.

Тысячник улыбнулся:

– Полагаю, тридцать империалов – вполне достойная сумма?

– Лучше тридцать один. Или двадцать девять.

– Забавно. Откуда такая избирательность?

– Число не нравится. Суеверный.

– Нехороший ответ. Вера-то ведь в империи разрешена лишь одна. Слышал бы тебя Верховный маг – обиделся бы. Хотя он и так на тебя обижен, – улыбнулся тысячник.

На следующий день ко мне заглянул Лумм. И это было очень приятно, потому как меня из комнаты просто не выпускали, да и информационный голод одолевал. Как там наши? Что творится за пределами дворца? Да и в его пределах…

– Элидар! Ну и взбаламутил же ты пруды империи…

– Рассказывай, – поднялся я с кровати ему навстречу. – Пить-то хоть можно?