Цветок безумия

Дюжина имперских воинов догнала нас километрах в двадцати, может, больше, от места ограбления.

– Хоу! – натянув повод, лихо остановил жеребца головной воин. – Десятник Юр, – представился он. – Ваша развалина перед деревом?

– Либалзон Ларит, – хмуро ответил я ему. – Не развалина, а карета.

– Очень смешно. Ограбили?

– Нет, мы грибы собираем.

– Могу обратно уехать.

– Не кипятись. День не задался.

– Понимаю. Преследовать будем?

– Где же их сейчас найдешь…

– Так ваш охранный амулет у них. – Десятник достал из сумки огромный металлический диск. – Вон там они, – указал он рукой вправо, глядя на странный предмет. – Слабо, конечно, уже. Или уехали далеко, или магия в амулете исходит. Но еще можно попытаться. Да и следы после дождя хорошо видать.

Я оглянулся. Двое серьезно раненных. Плюс балесса.

– Не переживай. Я там своих оставил. Сейчас запрягут карету и подъедут сюда. Так что? Догоняем?

– Если есть шанс, то почему бы и нет. Лошадь дашь?

Десятник посмотрел на одного из своих. Воин с хмурым видом спешился.

Сказать, что мы скакали во весь опор, нельзя. Скорее, плелись. Лес – это крайне не приспособленная для передвижения на лошадях местность. То и дело приходилось объезжать поваленные деревья и искать более-менее приемлемый способ пересечь овраг. К тому же корни под копытами и ветки на уровне глаз. Даже на рысь перейти не было возможности. Но, судя по «компасу» десятника, мы приближались. Как он объяснил, медная проволочка, выходящая из центра диска, поворачивалась в сторону снятого с меня кольца и вибрировала. И вот по амплитуде вибрации (в оригинале это звучало как «дерганье») можно определить, приближаемся мы или удаляемся.

– Все, – произнес десятник, когда мы выбрались на проселочную дорогу. – Дешевый у тебя амулет был. Или к алтырю давно не носил.

Знать бы, что эту фиговину нужно было заряжать…

– Туда поехали, – с уверенностью произнес один из воинов, глядя на землю обочины.

Тут-то мы и пришпорили…

– Много было-то? – пока ехали в предрассветной мгле обратно, спросил десятник.

Догнать рабов не удалось. Вернее, как не удалось… Не говорить же воину, что уже через пять минут после того, как мы начали преследование, я перегорел этой идеей. Это был минутный порыв, который прошел сразу, как я представил, что произойдет, если мы их догоним.

Допустим, насчет исхода сражения, вернее бойни, с людьми, я не сомневался. А вот тот юный маг… Силы в нем точно были. И пользоваться он ими умел, пусть и неказисто. На это указывала попытка лечения моей охраны. Сверху кровотечение остановил, а внутренние – даже не догадался. И вот достаточно было представить, что он начнет метать молнии… И что делать в таком случае? Вернее всего, конечно, мы бы и победили, только внимания к себе привлекли бы сверх меры. Потом же объясняться придется. Причем, возможно, с представителями ордена. А я вот как-то не очень рвался. В общем… видел я их. На берегу речушки, когда пересекали мост. В магическом зрении паренек светился издалека. Хотелось спешиться и вернуть хотя бы вино… Уверен, я бы смог незаметно, только найти на данное действие не привлекающих внимание оснований я не смог.

– Переживу, – спокойно ответил я десятнику. – Спасибо вам. Всю ночь на меня потратили. С меня по бутылке настойки каждому.

– Работа такая. А насчет настойки не горячись. Денег-то, поди, у самого теперь нет.

Раскрывать воину секрет основной массы наличности, сохранившейся во время нападения в тайнике, я не стал – незачем.

– Да у таких их немерено… – раздался сзади шепот.

– Не гляди в чужой кошель, а то в своем руку не почуешь… – так же шепотом ответил второй голос.

В тишине утра наш с десятником разговор слышали все, поэтому комментарии были понятны. Я оглянулся. Разговаривали, вернее всего, последние. Десятник, разумеется, не слышал, но я-то не десятник.

– А в моем – давно прореха. Нет там ничего, – продолжил первый голос.

– В горле у тебя прореха, а не в кошеле.

И так вдруг захотелось обратно в Халайскую тысячу. К таким вот простым парням с их мелкими проблемами и легким отношением к жизни. Я бы даже палок согласился получить ради того, чтобы вернуть хоть руки из той жизни…

– Слышали про десятника и дочку плеча? – вдруг спросил один из воинов.

– Да надоели уже, – ответил ему кто-то.

– Что ж надоели? – заступился за рассказчика другой воин. – Коли слыхал, так уши прикрой. Рассказывай, Елоп. Все дорога кратче будет.

– Слухи идут, что был в северной тысяче лихой десятник, – начал довольно артистично воин свой рассказ. – Пошел в войска, чтобы, значит, денег на дом накопить и жениться. Невеста у него была красавица. Служил хорошо. Пару сотен орков положил…

– Сразу брешут. С орками уж сколько не воюем, – перебил тот, что был против рассказа.

– Та и что ж, что не воюем? Зеленомордые все одно постоянно лезут. Юр, подтверди!

– Лезут, – равнодушно ответил десятник.