Цветок для ее величества

— Я когда-то путешествовал в том направлении, но еще ни разу не заходил так далеко. — Тунберг пристально посмотрел на Мэссона. — Но, вероятнее всего, Виллмер сейчас показывает губернатору ваш дневник. Ваш единственный шанс — вернуться в Кейптаун. Я знаю губернатора; если я изложу ему свое видение вещей и если немного повезет, то вас отправят обратно в Англию. Вы же этого хотите, разве нет?

— Это была удача, скорее случай, что я очутился в рабочем кабинете Бэнкса, где все и началось. Случайность — это когда я на борту «Резолюшн» отравился свинцом и чуть не лишился жизни. Я охотно признаю свою ошибку в том, что легковерно связался с Схеллингом, но я никогда больше не допущу подобной ошибки и в очередной раз не вверю судьбу в страшные и непредсказуемые лапы случайных совпадений или удач.

— Но какой у вас остается выбор? Чтобы найти цветок, нужно отправиться к восточной границе, где до сего времени бывали лишь немногие европейцы, и места там далеко не цивилизованные.

Но Мэссона уже невозможно было отговорить.

— Вы же сами заявляли, что это самое невероятное приключение, о котором вы когда-либо слышали. Никто мне не поверит. Мой единственный шанс заключается в том, чтобы все доказать. Если я хочу вернуться домой, то должен найти цветок и привезти его с собой.

Тунберг увидел решимость в глазах Мэссона и все же предпринял последнюю попытку переубедить его:

— Нам нужны волы и припасы для путешествия, которое может продлиться несколько месяцев. Даже если голландцы не объявят на нас охоту, на подготовку потребуется несколько недель.

— Тогда нам нельзя терять ни минуты, — ответил Мэссон.

Глава 24

После того как Тунбергу и Эулеусу удалось вернуть своих лошадей, трое мужчин отправились в путь, распрощавшись с туземцами. Туземцы повернулись к Кейптауну спиной и отправились на восток.

Мэссон попеременно скакал то с Эулеусом, то с Тунбергом, чтобы животные уставали как можно меньше. Ехали ночью, и облака снова и снова накатывались на щербатую луну.

Нетронутые дикие просторы сменились ухоженными виноградниками и полями. Когда забрезжил рассвет, всадники заметили очертания церковной колокольни и более тридцати домов деревни Стелленбос.

Троица подъехала к восточной окраине, избегая мощеных улиц, чтобы цокот копыт не разбудил местных жителей.

Когда небо на востоке уже постепенно начало светлеть, они добрались до большого и богатого крестьянского подворья в голландском стиле, к усадьбе с выбеленными стенами и роскошными фронтонами. Мужчины спрыгнули на землю и оставили вспотевших лошадей на Эулеуса. Он отвел их в стойла, а Мэссон с Тунбергом, тихо ступая, пробрались к главному входу.

Тунберг почти подошел к двери, но неожиданно сменил направление, на цыпочках проскользнул к тыльной стене дома и остановился у одного из больших окон, которые выходили во двор.

— Что мы здесь делаем? — прошептал Мэссон.

Он думал, что они отыщут дом Тунберга и пополнят припасы. О взломе и краже речи не было.

Но Тунберг приложил палец к губам, открыл лакированные ставни и приподнял окно так, чтобы как раз можно было пролезть.

Когда они очутились в доме, Мэссон не решался пошевелиться от страха наткнуться на что-нибудь в темноте. Тунберг прекрасно ориентировался и почти бесшумно находил дорогу на ощупь. Вскоре он зажег керосиновую лампу и по комнате разлился слабый свет.

Комната казалась почти квадратной. Мэссон заметил высокое, во весь рост, напольное зеркало рядом с богато украшенным платяным шкафом на той же стороне, что и кровать; у другой стены располагались бюро с письменными принадлежностями и умывальник. Из комнаты вела лишь одна дверь, вероятно, в прихожую рядом с главным входом. Тунберг разулся и велел Мэссону последовать своему примеру.

— Я не хотел бы мешать хозяину дома. Нам еще пригодится его поддержка, поэтому не стоит его злить, если можно этого избежать, — прошептал Тунберг.

Он вытащил из-под кровати кожаную сумку, в которую собрал различное оборудование. Большинство приборов он достал из деревянного сундука, стоявшего в ногах кровати, на его крышке виднелись золотые буквы — инициалы «КПТ».

Пока Тунберг собирал вещи, Мэссон рассматривал бедно обставленную комнату. Наконец он наткнулся на рисунки с изображением одного и того же растения — удивительного цветка из рода гардений, которого Фрэнсис еще никогда не видел. Рисунки висели на стене в аккуратных рамках, там, где могли бы красоваться семейные портреты или крест.

Живой образец растения с роскошными белыми цветками стоял на столе возле кровати.

— Ах, вы открыли мое сокровище, — прошептал Тунберг, который как раз вытаскивал из шкафа штаны и рубашки. — Я наткнулся на него в Паарле. Невероятно тяжело заставить это растение цвести, но уж если это получилось, то оно стоит потраченных усилий.