Цветок для ее величества

Зеленые глаза мужчины блестели, выделяясь на его серьезном лице. На вид ему было не больше тридцати лет. Он был крепко сложен и, подходя, одергивал и поправлял аккуратное платье, словно ему было в нем не совсем удобно. Создавалось впечатление, что вещи новые, может, даже куплены специально для такого случая. Он был чисто выбрит, хотя носил длинные волосы. Когда-то каштановые, они выгорели от солнечных лучей, под которыми потемнела его кожа. Очевидно, второпях мужчина завязал волосы в хвост, выглядывавший теперь из-под треуголки. Она, в отличие от прочей одежды, была старая и затасканная.

Молодой человек был высокого роста и горделиво выпячивал грудь вперед. Он держал спину прямо, что говорило об известной уверенности, целеустремленности. Все это вкупе с ростом и комплекцией словно бы говорило остальным: «Лучше посторонитесь, не мешайте движению и уж точно не преграждайте мне путь».

Но Болтон не был настроен сейчас соблюдать тонкости этикета, он просто схватил под руку Симмонса, поспешив навстречу молодому человеку. Когда тот завидел парочку, то почуял неладное и инстинктивно левой рукой перетащил на грудь деревянный ящик на ремне, высвобождая правую для драки. Потом парень свернул вправо, чтобы обойти обоих, но мужчины тоже сменили направление. Когда, казалось, столкновение было уже неизбежно, Болтон улыбнулся молодому человеку уверенно и дружелюбно, как только мог, и распростер руки, перегораживая улицу, со словами:

— Мы уж думали, что вы никогда не придете! Пожалуйста, поторопитесь, сэр Джозеф уже ждет.

Мужчина опустил ящик и спросил с отчетливым южно-шотландским акцентом:

— Сэр Джозеф Бэнкс? Он ждет меня?

— Конечно, — торопливо ответил Болтон, и его улыбка стала еще шире, хотя, казалось, шире уже некуда. — Он как раз встретился с представителем Адмиралтейства и решает, кто примет участие в экспедиции. Нам стоит поторопиться.

— Боюсь, речь идет о каком-то недоразумении, — настойчиво возразил незнакомец. — Я пришел, чтобы принести семена и экземпляр Paeonia albiflora в качестве образца.

Болтон взглянул на Симмонса, но тот в ответ лишь пожал плечами.

— Из Китая, — добавил молодой человек и взял в руки деревянный ящик. — Их прислал мистер Айтон для мистера Соландера.

— Семена? — воскликнул Болтон, которого обуяло нечто среднее между замешательством и разочарованием.

— Да, семена. Меня зовут Фрэнсис Мэссон. Я садовник, состою на службе его величества в ботаническом саду Кью-Гарденз.

— Семена, — почти беззвучно повторил Болтон. — Значит… никакой не исследователь.

Он отвел взгляд.

Но на хитром лице Симмонса уже проявилась улыбка:

— Вы сказали «садовник», сэр?

— Простой садовник, точнее не скажешь. Я… — продолжил Мэссон.

Но Симмонс перебил его дрожащим от волнения голосом:

— Значит, вы наверняка обладаете выдающимися знаниями о цветах и растениях, не правда ли?

Симмонс зыркнул на Болтона, который в ответ воодушевленно кивнул. Тут Симмонс протянул руки, положил их на широкие плечи Мэссона, хотя едва до них доставал, и цепко впился взглядом в глаза высокому молодому человеку.

— Мистер Мэссон, сэр, судя по всему, вы обладаете крепким здоровьем? — спросил он и сильно похлопал того по плечу, словно проверяя сказанное.

— Да, конечно, — ответил Мэссон, пытаясь высвободиться из удивительно крепкой хватки маленького мужчины. — Собственно, я боюсь, что уже слишком поздно, и мистер Айтон наверняка на меня осерчает…

— Вы можете определить, где север, а где юг?

— Само собой. Но теперь извольте отойти в сторону, — ответил Мэссон, постепенно теряя терпение.

— Тогда, сэр, вы именно тот человек, который нам нужен! Не так ли, мистер Болтон?

Болтон тщательно смерил взглядом Мэссона и снова повернулся к Симмонсу. Постепенно озабоченность на его лице сменилась улыбкой. От осознания случившегося и переизбытка чувств он смог лишь вымолвить единственное слово:

— Абсолютно.

Глава 5

Времени терять было нельзя; Симмонс с Болтоном потащили протестующего молодого человека ко входной двери и повели по обшитым деревом, пропахшим табачным дымом и старыми книгами коридорам.

Сэр Кристофер Рен^[3], Сэмюэль Пипс^[4], граф Галифакс^[5], Исаак Ньютон — ни один не улыбался. Более того, они уныло глядели из-под пышных париков на потомков, которые торопливо следовали по коридору мимо портретов. По мнению Королевского общества, эти деятели заслуживали быть в первых рядах свободного от предрассудков мира. Мэссон не мог избавиться от чувства, что почтенные господа с нескрываемым презрением смотрели на него, когда его тащили за рукав мимо.

Разумеется, Болтон не был настроен проводить экскурсию или успокаивать духов усопших. Он сейчас не думал и о живых членах Королевского общества, которые медленно расхаживали взад-вперед или просто стояли, погрузившись в глубокомысленные раздумья. Этих троица просто распихивала всех в стороны, торопясь в кабинет сэра Джозефа на первом этаже.