Цветок Дракона

Ли вытащила из глубокого кармана своего алого платья маленькую черную лакированную коробочку. Сняв крышку, она собрала ею немного пепла из курильницы. После этого Ли сделала знак старику. Он принес пакет с тонкими желтыми бумажными полосками. Она выбрала двенадцать из них – шесть с нарисованной головой собаки и шесть с головой буйвола – и расплатилась со стариком серебряной монетой. Затем положила все полоски, кроме одной, в маленький медный сосуд с изящными резными ручками и зажгла свечой оставшуюся в руках полоску. Когда пламя разгорелось, она бросила ее в бронзовый сосуд, и бумага мгновенно вспыхнула.

Когда бумажные полоски превратились в пепел, она пересыпала часть его в маленькую черную коробочку и закрыла крышкой. Поднявшись, на ноги, она в сопровождении старика вернулась к ожидавшему ее портшезу. Весь обратный путь она крепко сжимала крошечную коробочку в руках. Щепотка пепла, если ее подмешивать в чай золотоволосой каждое утро, разрушит власть ее чар. Когда пепел кончится, золотоволосая уедет, и все пойдет, как раньше.

– Но мне не нужно новых платьев, – протестовала Сарина, удивленно оглядывая маленький магазин, уставленный полками с рулонами ткани и круглыми плетеными корзинами с пуговицами, бисером и разными мелкими украшениями.

– То, что ты носишь сейчас, годится только для лета, – терпеливо объяснял ей Во, – но приближается осень, и тебе понадобится теплая одежда более темных цветов.

– Молодая мисс еще прекраснее, чем сказать Во Шукэн, – заметила Чэн Тань, владелица магазина, стараясь правильно говорить по-английски. Одетая в розовато-лиловый вышитый шелковый жакет поверх длинной, такого же цвета юбки, женщина приложила к себе свое последнее творение. Поговаривали, что она обшивает многих членов императорского двора. Взяв кончиками пальцев длинный коричневый плащ Сарины и с трудом скрывая отвращение, она все же изобразила теплую улыбку и сделала жест в сторону кабинок, отделенных занавесками от общего зала.

– Если молодая мисс войдет, она будет очень довольна платьями, которые покажет Чэн Тань.

Но Сарина стояла на месте, не в силах пошевелиться. Портниха собиралась снять с нее мерку для новых платьев. Как она могла подвергнуть себя такому испытанию, зная, что от опытных глаз Чэн Тань не ускользнет ничего? Если бы Во хотя бы намекнул ей, куда они едут, она бы сказала, что плохо себя чувствует, или придумала что-нибудь еще, лишь бы избежать столь рискованной для нее поездки.

– У тебя последнее время очень удрученный вид, Сарина, – с упреком заметил Во. – Я хотел доставить тебе удовольствие, ведь Чэн Тань – настоящая волшебница. – Он развел руками. – Если я ошибся, смиренно прошу извинить меня.

– Пожалуйста, не думайте, что я неблагодарная, – сказала Сарина, – но вы уже и так слишком добры ко мне. Вы ведь знаете, я всегда вела простую жизнь. У меня очень скромные запросы. Если вы будете и дальше приучать меня к роскоши и еще более смелым мечтам, как я смогу их удовлетворять, когда вернусь к своей прежней жизни?

– Сарина, ты все еще остаешься невинным ребенком, – нахмурился он. – Ты ничему не научилась, как я ни пытался тебе объяснить. Ты изящный бриллиант, который нуждается в красивой оправе, чтобы им можно было восхищаться. Выкинь из головы мысли о прежней жизни. Нет таких желаний, которые нельзя было бы исполнить. Тебе нужно только попросить, и все, что ты пожелаешь, станет твоим.

В какое-то мгновение она чуть не выпалила: он может одеть ее в шикарные наряды и дорогие украшения, но сможет ли он стать отцом ее неродившегося ребенка? Сможет ли он называть его иначе чем «ублюдок»? Сможет ли он укрыть ее от взгляда пронзительных зеленых глаз, которые разыщут ее, куда бы она ни спряталась, и превратят ее силу в слабость, а решительность в томительное желание?

– Я учительница ваших дочерей, а не ваша наложница, – холодно произнесла Сарина. Она никогда еще не разговаривала с ним таким тоном.

Она думала, что Во ударит ее за эту наглость. Темные глаза Чэн Тань испуганно округлились, но на лице Во не дрогнул ни один мускул. Он все так же, не отрываясь, смотрел на нее и вдруг совершенно сбил ее с толку, разразившись громким, раскатистым хохотом.

– А ты с характером, мой прекрасный лотос, – задыхаясь от смеха, произнес он и похлопал ее по щеке. – Гордость зажигает огнем твои чудесные глаза. – Он сжал ладонями ее лицо и запечатлел на лбу нежный поцелуй. – Нет, моя дорогая Сарина, ты не наложница. Ты мое драгоценное дитя. А сейчас послушайся папу и порадуй его, потому что он мечтает только о том, чтобы доставить тебе удовольствие. Позволь Чэн Тань одеть тебя, как подобает одеваться дочери Во.

Сарина попыталась понять, в какой момент она проиграла эту битву. Ее тактика не принесла успеха и, более того, завела ее в ловушку. Она с ужасом увидела, как Чэн Тань распахнула шелковые розовато-лиловые занавески, предлагая войти в комнату, обитую таким же шелком, единственным убранством которой являлось большое овальное зеркало, свисавшее со стены на тяжелой медной цепи.