Цветок греха

– Как всегда. Нормальный сумасшедший дом. Тебе там хорошо, в ирландской тиши. А на нашу контору обрушились Гольфстрим и Тайтус.

Она не без труда вспомнила эти фамилии заказчиков. Тайтус, кажется, тот, для которого она делала рекламу автомобильных покрышек.

– Гольфстрима можешь взять себе, Тод.

– Почему бы нет? Ты не думаешь, надеюсь, что я хочу подсидеть тебя?

– Не думаю, Тод.

– У нас уже готовятся к осенне-зимней кампании, Шан. Начальство не забыло и тебя. Мы все ждем твоего возвращения. А я особенно.

Она ощутила легкий укол в висок – примета приближения головной боли,

– У меня еще дела, Тод. Мои, личные.

– Понимаю. Тебе нужно обрести почву под ногами. Но я скучаю без тебя. Слышишь, Шаннон? У нас не все ладилось последнее время, я был не очень внимателен, знаю. Мы обсудим это и вернемся к прежним отношениям.

– Ты по-прежнему смотришь тот занудный сериал?

– Перестань, Шан. Позвони мне денька через два и сообщи номер рейса и время прилета. Я встречу тебя в аэропорту, мы раздавим бутылочку и забудем обо всем плохом.

– Я вернусь, Тод. Спасибо, что позвонил.

– Не задерживайся, прошу тебя. И не забывай, что у любого начальства короткая память.

– Учту это. Пока.

Вешая трубку, она обнаружила, что шнур совсем запутался у нее между пальцами. Его пришлось разматывать.

– Это из Нью-Йорка, – смущенно сказала она, не оборачиваясь к Брианне и Мерфи. – Приятель с работы. – Прежде чем повернуться, она проверила, все ли у нее в порядке с выражением лица, и попыталась изобразить на нем улыбку. – Ну, как новый рецепт?

– Попробуй сама. Лучше с чаем. – Брианна поставила перед ней кружку. Ей хотелось чем-то утешить Шаннон, она чувствовала, что телефонный разговор вывел ее из равновесия, но совершенно не представляла, как это сделать. И тут до нее донесся детский крик. Или ей показалось? – По-моему, это Кейла, – обеспокоенно сказала она.

И поспешила к дочери, оставив Мерфи одного на поле битвы.

Шаннон не притронулась к рулету, у нее пропал всякий аппетит.

– В бюро ждут не дождутся моего возвращения, – сказала она с усмешкой, не поднимая глаз от стола.

– Он ждет вас, – поправил ее Мерфи и уточнил,

когда она взглянула на него: – Тод хочет, чтобы вы скорее вернулись.

– Он взял на себя часть моей работы, пока я в отъезде. У него и своей хватает.

– Он ждет вас как манны небесной, – повторил Мерфи.

Вместо ответа Шаннон усердно занялась рулетом. Потом небрежно произнесла:

– Он говорил, что накопилась масса дел. И не все вопросы решены. У нас с ним перед моим отъездом было жаркое обсуждение.

– Обсуждение, – подхватил Мерфи. – Уж скажите лучше «ссора». Разлад. Она чуть улыбнулась.

– Нет. Тод не из тех, кто ссорится. Он обсуждает. Он очень цивилизованный человек.

– И сейчас, по телефону, тоже пустился в обсуждение? Потому вы так взволнованы?

– Нет, он просто говорил, что меня ждут на работе. Как можно скорее. И совсем я не взволнована.

Мерфи осторожно взял ее беспокойные руки в свои, слегка стиснул, заставив взглянуть ему прямо в лицо.

– Вы предложили мне быть вашим другом, – мягко сказал он. – Я пытаюсь, хочу им быть. Но я… мне нужно больше знать о вас.

Она молчала – казалось, думала, взвешивала, что говорить и говорить ли вообще. Потом медленно произнесла:

– Меня многое тревожит. Чем дальше, тем больше. Такого раньше не было, и это смущает. Раньше я знала, чего хочу и как этого добиться. В этом смысле я в своего отца – он умел хорошо анализировать. Хотя, боже, что я говорю! Какого отца! – Она отняла свою руку у Мерфи, заговорила более возбужденно: – У меня все сложилось неплохо, я сама всего добилась. Работа в престижной рекламной фирме, квартира в хорошем районе Нью-Йорка, членство в популярном клубе. И в самое последнее время… общение с привлекательным человеком, моим коллегой. Свободное, ни к чему не обязывающее общение. – Она смотрела на крышку стола, не на собеседника, произнося все это. – С человеком, который разделял мои интересы. А потом… – Она снова задумалась. – Потом все как будто рухнуло, уплыло куда-то. И нет сил восстанавливать…

– Но вы хотите это сделать? – настойчиво спросил он, потому что она долго молчала.

– Не знаю. У меня какой-то провал. Я потеряла почву под ногами. Этот телефонный звонок напомнил мне о том, кто я и где живу. Но я уже не там, а сама не знаю где. И я не могу не думать о родителях. Они со мной. Хотя я никогда уже не скажу им «доброе утро» или «спокойной ночи». Никогда.

Он молча обнял ее, она прижалась лбом к его плечу, ее слезы падали ему на рубашку.

– Хочу, чтобы они были со мной, – всхлипнула она. – Зачем люди умирают? Я даже не смогла с ними попрощаться. Отец умер, когда меня не было, а мать… Я повысила на нее голос, а она уже умирала. А я…

– Они не уходят насовсем, – заговорил наконец Мерфи. – Они остаются с нами, в наших сердцах. Разве не слышите вы порою их голоса, не видите улыбки, движения рук? Не пьете с ними вместе чай?

Ее рыдания стали затихать. Она подняла заплаканное лицо.

Как хорошо, пришло ей в голову, что она решилась выплакаться. Не стесняясь, вволю. Глупо столько времени сдерживать слезы, носить в себе, копить.