Цветок Грина

   Он не услышал звука приземления, но вглядываться в ночную темноту, не было времени. Последний удар откинул тумбу в сторону. Грин свесил ноги с подоконника и, держась за ставни, обернулся. Парализующий страх перед неизвестностью манил его еще раз взглянуть на захватчиков. Из проема показалась испещренная заостренными отростками голова. Пылающие огнем глаза с ненавистью уткнулись в юношу. Жуткий монстр разразился громогласным ревом, от которого Грин быстро сиганул вниз и непременно ударился бы лицом об землю, если бы не сильные и цепкие руки мужчины в плаще.

   - Веди к цветку, быстро! - приказал Эрду, возвращая Грина в вертикальное положение.

   Дважды повторять не пришлось. Юный Коэл со всех ног бросился через сад к яблоне, под сенью которой рос поющий цветок. Добежав до места, он обернулся и, указав незнакомцу на растение, выпалил:

   - Вот он!

   Во взгляде мужчины юноша прочитал благоговейный трепет, словно он увидел не цветок, а самое удивительное чудо из когда-либо существовавших. Не отрывая взгляда от растения, Эрду выхватил из-за пазухи небольшой горшок и бросил Грину.

   - Выкопай и пересади сюда, а я ненадолго исчезну. Постараюсь задержать погоню. Что бы ни произошло, не отвлекайся и не вздумай бежать.

   Последние слова долетели уже из тьмы, в которой чудесным образом растворился таинственный спаситель.

   Грин судорожно рыл пальцами землю, стараясь не повредить корни растения. Он твердо решил, что больше не будет бояться, и отключил мысли о погоне, заставив себя не обращать внимания на приближающийся шум. Когда он вытащил из земли копну корней и почвы, за спиной послышалось глухое сопение и рычание огромного животного. Грин резко обернулся и услышал свист в ушах, который вначале принял за ветер. На самом деле, звук произвел стремительно летящий кинжал, который с сухим треском воткнулся в спину, подкравшемуся к юноше чудовищу. Лезвие с брызгами крови выскочило из груди монстра, чьи пылающие глаза тут же потухли, а тело с шумом рухнуло в сторону испуганного Грина, продолжавшего сжимать в руках цветок.

   Чуть поодаль, на расстоянии примерно двадцати шагов показалось еще одно чудовище. Оно ловко размахивало шипастой палицей, а вокруг него мелькало черное пятно, отражавшее удары тонкими лучами изящных клинков. Наблюдая со стороны, Грин поразился движениям Эрду, который, казалось, танцевал, крутился в бешеном вихре лезвий и плаща. Через мгновение клыкастый монстр лишился левой руки, а еще через миг клинок вонзился в правую ногу, хлестким ударом разрубив мышцы и сухожилия. Падая, враг заревел от боли. Напоследок, Эрду с силой вонзил меч в грудь поверженного противника, в то место где по его расчетам располагалось сердце. Из горла монстра раздались хрип и бульканье, после чего он навсегда замолк.

   Грин осторожно поместил цветок в горшок, а затем начал озираться в поисках Эрду. На месте, где лежал убитый монстр, внезапно взорвалась земля.

   Огненные сполохи и жар почти вплотную приблизились к юноше с цветком в руках, а когда рассеялись, он увидел фигуру в черном балахоне. Это был предводитель нападавших, чью сгорбленную тень Грин недавно наблюдал из окна чердака. Величественно возвышаясь, горбатый исполин театрально развел в стороны ладони и нараспев начал произносить уродливые и непонятные слова. В правой руке багровыми сполохами замерцал посох, из-под черного плаща показались красные одеяния.

   "Огонь, всюду ужасный огонь!", - пронеслось в голове Грина. Тяжесть страха начала накатывать снова. Ноги стали ватными. "Не уйти, нет". Юноша безнадежно посмотрел на цветок и внезапно услышал музыку. Ту самую музыку, которую каждый день слышал по утрам! Цветок пел ему, в минуту самой страшной опасности. Пел также красиво и мелодично, все громче и громче, пока не исчезли звуки окружающего мира.

   И страх ушел.

   Грин посмотрел на цветок, который светился ярче обычного. На лице юноши появилась грустная улыбка. Магическая красота растения захватила его мысли, и он совершенно забыл об опасности. В памяти возникли лица и голоса людей, которых он знал и любил. Фигура отца из детства, казавшаяся огромной и сильной; рядом с ним было спокойно и безопасно. Затем он вспомнил мать, ее теплые нежные руки и ласковый голос. Это она научила сына любить и сострадать.

   "Что будет с моей возлюбленной Тами?", - спросил себя юноша. В груди защемило и стало невыносимо горько. Грин Коэл подумал, что, может быть, никогда их больше не увидит. В этот момент пришло отчетливое осознание, что время юности и слабости безвозвратно ушло. На глазах выступили слезы, но это не были слезы сломленного или обреченного человека. Юный Коэл решил, что будет бороться за свою жизнь до последнего.

   Музыка смыла остатки слабости и горечи. Вмиг возмужавший Грин почувствовал, как внутри разгорается гнев. Слезящимися глазами он посмотрел на пламя и фигуру в балахоне. Он хотел крикнуть: "Уходи, я тебя не боюсь!", но чья-то сильная рука дернула за плечо, и властный голос пробился сквозь звучание цветка.

   - Беги!