Цветок Грина

   - Человек найдет надежду в сердце дома своего,
   Человек ему поможет, отогнав клинками зло.
   Эскрит чарами Салары защитит надежды пламя.
   Эфал доблестной рукою водрузит отряда знамя.
   Гальмитл мудростью и делом сохранит надежду,
   Вардаримы до конца встанут тенью между
   Мраком с Юга принесенным,
   Светом с северных высот,
   От несметных орд угренов
   Алинтар весь мир спасет.

   Это древнее пророчество эскритов, - пояснил северянин. - В нем говорится, что последний поющий цветок даст семена, из которых народ Соры возродит алинтары. До этого момента его будет охранять отряд защитников. Два человека, гальмитл, эфал и эскрит перед вами, не хватает только вардаримов. Я, как и все мои друзья, убежден: нашей встрече было предначертано состояться, и это третий добрый знак, о котором я хотел вам рассказать. Обратите внимание, что в строках говорится не о вардариме, а о вардаримах, а это, пусть и косвенно, подтверждает, что где-то есть ваш соотечественник и быть может не один.

   - Я верю вам, - неожиданно произнес Лексиор. - В смысле, у меня нет причин поступать иначе. Сотни лет назад, я собственными глазами видел, как это загадочное растение побеждает абсолютное зло, и прекрасно понимаю, что нет ничего важнее, чем возродить поющие цветы в час, когда ждать помощи неоткуда. Я готов хоть сейчас отправиться с вами в путь, но вряд ли смогу сделать хоть один шаг за пределы Деферина.

   - То есть, сэр Фэйдерленд, вы согласны стать шестым защитником поющего цветка? - спросил Грин.

   - Да, совершенно верно, это я и имел в виду, - быстро проговорил вардарим. - Только...

   - Мы прекрасно понимаем, - негромко промолвил гардемиец, - и всеми силами постараемся помочь. Нам выдался нелегкий день сегодня, и, честно говоря, не мешало бы отдохнуть. С позволения присутствующих я бы хотел отправиться спать. Ночь на дворе, а разговоров у нас хватит на несколько дней. Как говорится утро вечера мудренее. Предлагаю завтра обсудить план дальнейших действий.

   Поблагодарив хозяина за прекрасный ужин они пожелали друг другу спокойной ночи, а затем разбрелись по своим комнатам и до самого утра их не покидали.

   Грин пробудился ранним утром, как обычно, от пения цветка. По-быстрому умывшись, он нацепил одежду и, преодолев долгий путь вниз, вышел из здания. На южной стороне вдоль крепостных стен раскинулся дивный парк, по которому ему не терпелось прогуляться. Солнце еще не успело нагреть землю, потому в воздухе витала приятная утренняя прохлада. Вдохнув полной грудью, юноша окинул взглядом залитую солнечным светом южную часть двора. На вид она показалась ему как минимум в три раза больше северной. Вдоль кольца крепостной стены тянулись ряды яблонь, вишен и лип. Вымощенная брусчаткой дорога с двух сторон огибала расположенный в центре сад с прудом. Рядом с ним юноша с удивлением обнаружил Бэнкси, который, сидя на берегу, бросал уткам кусочки хлеба.

   - Доброе утро! - издалека прокричал гальмитл. - Дай угадаю, алинтар не дал поспать?

   - Ни в коем случае, достопочтимый сударь гальмитл, - с достоинством отозвался Грин, - хотел вот прогуляться, посмотреть округу.

   - Да красиво тут, а какой вид открывается сверху - закачаешься! - сказал Бэнкси и добавил: - Пусть этот замок со странностями, но в уюте ему не откажешь.

   Юноша присел рядом с карликом и, отщипнув кусочек хлеба, бросил в пруд.

   - Рядом с нашим гликамом было озерцо, - сказал Бэнкси, - я, когда совсем маленьким был, любил к нему спускаться птиц кормить. Разные прилетали: и утки, и гуси, но больше всех мне нравились лебеди.

   - Расскажи, где ты родился? - попросил Грин. - А правда, что гальмитлы живут на больших деревьях?