Цветок и камень 3 (СИ)

Я пустила пламя ему под ногти. Уши оглушил его крик, а мой огонь вошел ему в жилы и вместе с кровью побежал по сосудам. Кожа начала чернеть и запахло паленым. Меня чуть не вырвало, но остановиться я не могла. Этот запах… Глаза начали слезиться уже даже не от страха или стыда. Под его кожей все сверкало, а он извивался и кричал. Дойдя до половины икр, я остановилась. Ремни на его ногах стали дымиться. К запаху горелой кожи примешался запах каких-то химикатов.

Карл кричал. Визгливо. Неприятно.

Свечка в моих руках плавилась и меня саму обжигал воск. Хотя мне жаловаться в данной ситуации было бы просто непростительно. Руки краснели и болели, но я не реагировала. Скорее даже в какой-то момент потеряла чувство реальности происходящего. Перестала что-либо чувствовать.

Его крик стал каким-то потусторонним. Уши заложило, а мое тело перестало быть моим. Как будто мой разум был просто не в состоянии осознать, что я способна приносить людям такие мучения.

В виски закралась боль, глаза стало щипать от едкого запаха.

Время шло и его ногти, чернеющие и горячие, один за другим стали отваливаться. Они падали на пол, а у меня к горлу подкатила такая сильная волна тошноты, что я отвела взгляд. Он кричал.

Снова и снова.

Потом голос из динамиков.

— Остановись.

Пламя из его обожженных ног ушло. Я убрала его, так быстро как было возможно. Пламя свечки снова стало нормальным. Только теперь дрожало, как листик с дерева на ветру.

Я выдохнула.

Голос Анны из динамиков снова зазвучал.

— Теперь скажешь?

Мужчина почти бредил и плакал, но заорал.

— Я ничего тебе не скажу, сука!

И все продолжилось. Теперь пламя дошло до колен. Тело мужчины стало напоминать змеиное. Он извивался, будто под кожей у него не было костей. Запястья он стер в кровь ремнями. Снова кричал. Теперь громче, а слезы стали непрерывным потоком. Влага на его щеках испарялась медленно, жидкость с потом и слезами покидала его организм. Лицо было мокрым, как и шея. Изо рта от криков и напряжения во все стороны брызгала слюна.

Через какое-то время Анна снова остановила меня.

Он и в этот раз ничего не сказал.

Я вернула пламя. Так продолжалось еще два или три раза. В итоге очередь дошла до рук.

Мой взгляд остекленел. Я не могла смотреть на свою жертву, как и он на меня. Запах от его паленой плоти стал таким сильным, что я свободной рукой зажала нос. Правую руку со свечкой я почти не чувствовала.

Реальность снова пропала. Я не думала ни о чем. Как в трансе, пока мои уши не резанул его голос. Он прокричал какое-то имя. Но я не разобрала какое.

Анна велела прекратить и я послушалась. Пытка кончилась и, не дожидаясь разрешения, я выбежала за дверь. Меня вывернуло в ближайшую урну, прямо на обертки от шоколадок и пустые пачки чипсов. Пока я страдала, изгибая спину в такт спазмам рвоты, мне на макушку легла рука. В волосы зарылись пальцы с длинными ногтями и поглаживали меня, будто я послушная собака, выполнившая команду.

Почему-то сил убрать ее у меня было. Да и желания не возникло. И я заплакала. Горько и навзрыд.

— Ты все сделала правильно — этот голос над ухом, был совершенно спокойным и очень ласковым — Ты спасала друга и ты молодец.

Потом женские руки с двух сторон обняли меня. Как маленькую. А я даже не могла сопротивляться. Так мне было нужно хоть что-то человеческое.

— Ты умница — послышался легкий шепоток.

Я закивала. И в последний раз всхлипнула.

Сколько я так просидела на полу я не знаю. Осознание того, что я только что сделала, пришло не сразу. Анна уже ушла, и я осталась в обществе одного из верзил. Он кстати говорил как-то скованно, будь другая ситуация, я бы даже подумала стеснительно.

— Ну, ты это — начал было он — Вставай. Тебя же этот — он что-то промычал — Парень ждет. Ну чего расклеилась?

Он помог мне встать. Я облокотилась на его руку, и мы зашли в лифт.

Он вытирал мне слезы своими большими пальцами, которыми я думаю, он абсолютно без проблем мог бы выдавить мне глаза и не поморщиться.

— Ну, хватит. Слушай. А то я тоже расплачусь.

Я невольно засмеялась и прислонилась к холодной стене лифта. Перед тем как мы оказались на нужном этаже нас слегка дернуло. Наконец я вышла на свежий воздух. Ветер с океана снова растрепал мне волосы, а на зубах захрустел песок.

Небо уже потемнело. Оно и хорошо, никто не увидит моего опухшего лица.

— Он жив? — хрипло спросила я незнакомого верзилу, который шагал в полуметре от меня.

— Кто?

— Карл.

Верзила замолк.

— Анна сказала гуманнее застрелить — последовал тихий приглушенный ответ — Так что да, он жив.

Когда мы оказались у закусочной мой спутник ушел. Джено стоял, облокотившись на свою машину и курил, спиной ко мне. Его плечи были опущены, а голова повернута прямо в сторону океана, который отсюда было едва видно. Мысли вернулись в реальность, и я припустила к нему. Он не успел ничего сказать, а я обхватила его руками чуть пониже ребер. Слезы уже не текли. Только вот тело сводила судорога.

— Тихо… — шептал он, поглаживая меня по голове — Я рядом.

Он поцеловал меня в макушку, а потом принюхался.

— Нужно было догадаться для чего ты ей — в его голосе была злость.