Цветок яблони (СИ)

Вскинутые руки, искривленная шея, выгнутая спина, ноги по колени закопаны в песок. Черные волосы ниспадали на опущенное лицо, закрывая его так, что был виден лишь подбородок. Тэо с удивлением заметил, как грудь женщины слабо дрогнула. Вдох был не глубокий, скорее призрак вдоха.

Мильвио показал им, чтобы оставались на месте, опустился на колено, аккуратно, будто перед ним была змея, открыл лицо этой странной не умершей незнакомки.

Ничего необычного. Уже не очень молода, глаза глубоко посажены, похожа на уроженку Ириасты. Треттинец несколько секунд рассматривал ее, затем выпрямился.

— Это шаутт? — спросил Тэо.

Мильвио не услышал — прочел по губам. Отрицательно мотнул головой и после мгновения колебаний решил, что требуется объяснение. Поманил Пружину, приглашая подойти ближе. Южанин оттянул правое веко женщины, и даже в слабом свете от гранатов акробат увидел, как радужка блеснула насыщенным золотом.

Не шаутт.

Тэо выдохнул, подался вперед с колотящимся сердцем. Она такая же, как он! Асторэ!

Женщина была жива, она очень медленно, не чаще раза в минуту делала неглубокий вдох. Но её глаз, глядящий прямо на Тэо, был пуст. Никаких эмоций. Если её разум и сохранился за эту тысячу лет, то он витал далеко-далеко отсюда.

На лице её застыло искаженное страдание, тело было выгнутым, изломанным, и Тэо, подчиняясь наитию, положил руку ей на плечо, словно желал поддержать.

Что-то случилось. Будто свежий ветер пролетел по пещере, всколыхнув траву, волосы, одежду. В ушах тонко, неприятно зазвенело.

— А! — очень четко, кристально чисто произнесла Бланка, морщась, как и все другие, от боли, и тут же выпрямилась, с изумлением поняв, что слышит свой голос. — Тэо. Это ты сделал?!

Мильвио потряс головой, изгнать звон из ушей:

— Возможно, это временный эффект. Но ты бы не хватал все, что видишь.

— Она асторэ!

— Да. Одна из тех, кто пришел к Тиону.

— Что с ней?

— Она отдала силу, — немного грустно сказал южанин, — и попала в ловушку, когда шла вместе с моим другом на Талорис. А может быть, когда гнались за Маридом. Теперь это место стало её могилой.

— Она жива.

— Нет. Тело кажется не мёртвым, но разум заблудился в ловушках шауттов. Этот мир был очень лжив в последние дни Войны Гнева. Сейчас в ней больше той стороны, чем чего-то живого.

— Мы можем ей помочь?

— Полагаю, только Шестеро могли бы. — Он понял, что сказал, и обратился к Бланке: — Прости. Это всего лишь выражение. Нет, Тэо. Здесь мы бессильны.

— Надеюсь, она знала, что Скованный проиграл.

— Идем. Не стоит оставаться здесь подолгу на одном месте.

Пружина колебался пару секунд. Он рвался к этой женщине, не разумом, скорее сердцем. А может, это нашептывала ему его кровь?

Тэо несколько раз обернулся, пока мрак не скрыл изломанную асторэ, застрявшую в мире давно сгинувшего волшебника.

Теперь вокруг появилась жизнь, вместе с речью звуки понеслись к Пружине пускай тонким, но бесценным ручейком. Он слышал, как дышит Саби, как скрипят под подошвами мелкие камушки, как сухо и злобно, точно раздраженная старуха, шелестит трава. И как с холодной мелодичностью лезвий перезваниваются зеркальные осколки.

— Далеко нам еще?

Мильвио, не оборачиваясь, пожал плечами.

— А этот голос? Он все время звучит. Кто такая Львица?

— Марид, и только он, так называл Лавьенду. И я не знаю, в чем он не виноват перед ней. С Маридом я последний раз говорил за несколько лет до Войны Гнева. Мы не были дружны.

— Как и с Гвинтом?

— Нет, здесь другое, сиор. Гвинт назначил меня в соперники. Он завидовал, был обидчив. Марид же... Старше его только Нэко. Марид считал нас глупыми подростками, занимался своими делами и редко участвовал в пирушках. Мы не были врагами, пока не началась война. Просто у нас оказались разные стороны.

Они опять шли, слушая то шелест травы, то шепот. Этот бесконечный проникновенный шепот словно бы пробирался в кости Тэо, и выкинуть его из головы, как прежде, не получалось.

На очередное тело они наткнулись, когда до ворот осталось всего ничего.

Оно тоже вросло в песок, была видна лишь спина, плечи и часть светло-русого затылка.

— Еще один асторэ?.. — Тэо боролся с желанием откопать его, вытащить, перевернуть. Сделать хоть что-то правильное, но на этот раз Мильвио просто не остановился, и акробату скрепя сердце пришлось отправиться дальше. — Сколько их было с Тионом?

— Десять, может, больше. — Волшебник не обернулся, его ответ прозвучал глухо. — Это была лазейка, лисья нора, крысиный лаз, если угодно. Прямо в сердце нашей школы. Опасная уязвимость, которую Марид не смог закрыть, несмотря на приказ Скованного. Зеркала оказалось легко создать, но после союза с шауттами невозможно сломать. Единственное, что придумали на Талорисе, — заткнуть брешь с помощью демонов. Их было здесь... много. Даже Тион с ними в одиночку не справился бы. Потому с ним и пошли твои соплеменники.

— И все они полегли здесь, чтобы он дошел и нанес Скованному последний удар, — заключила Бланка.

— Ты видишь их?

— Увы. Я слепа в этом месте, как в первые дни моей новой жизни, и нити недоступны мне. Это была просто догадка.