Цветок Инферно

– Я подумываю укоротить тебе язык, дитя. – Воитель, напротив, был сама сердечность. Садистский негодяй от их игры в кошки-мышки явно получал удовольствие. – Сегодня ночью я много чего тебе укорочу, но об этом позже. Скажи, Лиоки, ты помнишь моего сына Даэрро?

Не дожидаясь ответа, он уложил тяжеленную ручищу на плечи Кори и повёл её из спальни в залитый кровью будуар, а оттуда – в тёмный прохладный холл. И дальше. Наконец они оказались в малой столовой. Усадив её по правую руку от себя – «Ну надо же, какая честь шлюхе-полукровке!» – Воитель расселся во главе накрытого на две персоны стола и выжидательно уставился на Кори.

– Ваш младший? – чуть неуверенно подала голос она, вертя в руках столовый нож. Слишком тупой. Да и Воитель не олухи из охраны чертога, его одной мелкой железкой не уделать. – Давно его не видела. Ничуть, кстати, не жалею: редкостный был говнюк, немало крови мне в детстве попортил.

– Он мёртв.

Кори могла бы поклясться – Воитель разгневан. Однако на жёстком, скульптурно выточенном лице безошибочно угадывалось изрядное веселье.

– Он мёртв, – повторил Воитель, соизволив взять кувшин с вином и самолично наполнить их кубки. – Ты убила его. Забавно, что ты, похоже, этого даже не помнишь.

Кори ошеломлённо молчала, так и застыв с ножом в руке. «Ложь», – хотелось возразить в первый миг; однако на самом донышке памяти вяло зашевелилось нечто, не давшее слову сорваться с губ.

Даэрро? Она убила Даэрро?.. Она…

Убила. Не совсем она, но…

В последнюю их встречу младший сынок Воителя – Наальдаэрриор, так его вроде звали – был мальчишкой-подростком. Нескладный и мосластый, но уже почти такой же высокий, как его старшие братья; наружностью прямо как Воитель в миниатюре. Золотые волосы, золотые глаза – и отнюдь не золотой нрав. Тоже в папашу, раз уж на то пошло.

Кори вообще-то довольно хорошо помнила мелкую золочёную сволочь – тот задирал её чуть не с пелёнок. Теперь, задним числом, до нелепости очевидно: Кори нравилась этому несносному мальчишке, грубому и жестокому. И выражал Даэрро свою симпатию именно так, как принято в его долбанутой семейке.

Насилием.

– Мой дар пробудился, – выдохнула Кори, растирая виски. – Поэтому я так плохо помню тот день… Моя сила вырвалась наружу. Раньше срока… Она…

Некромантия защищала её от насильника. Поэтому её магия проснулась так рано – в тринадцать лет; поэтому Кори с ней так трудно сродниться – тёмные маги, пробуждённые насилием и смертями, порой теряют врождённую склонность и становятся некромантами. Иногда гениальными, как Киара Блэр; иногда посредственными, как она сама… Суть одна: их обоих извратили, испортили, а виной всему – чьё-то скотство.

– Я плохо помню тот день, – произнесла она уже твёрже, чувствуя, как под ледяной бронёй наркотического дурмана плещется злость, – но точно могу сказать, что это была самозащита. Я убила Даэрро? Да вот и славно. Он был гадким мальчишкой, который непременно вырос бы в мерзавца вроде вас. Гореть ему в геенне тысячу лет!

Кори ожидала новой пощёчины, однако её не последовало.

– Насилие неприемлемо. – Её собеседник неспешно пригубил душистого золотого вина с таким видом, точно они обсуждают погоду, хауфов или оружие. – Однако мой сын не совершил насилия. Возможно, пытался, но не совершил. А это значит, убивать его ты не имела права. Твоему отцу пришлось уплатить цену… этой ценой стала ты. Вернее, твоя магия смерти.

Кори пренебрежительно скривила рот. Под слоем льда колыхнулись застарелые обида и ярость.

– Небось был рад, что легко отделался.

Воитель снисходительно рассмеялся и покачал головой; оплетающая его рога алмазная цепь тяжело дрогнула, охотно ловя свет и переливаясь мельчайшими осколками радуги.

– Подростки, – хмыкнул он наконец, – сплошь эгоизм и больное самолюбие. Ты и вообразить не можешь своим крохотным умишком, сколь дорога и важна ты своему отцу. Этот надменный выскочка Оружейник едва не в ногах у меня валялся, просил не забирать его сокровище, дитя от айрш’энсайр, самую любимую дочь. – На чеканном лице проступило презрение и явное непонимание, как вообще можно любить кого-то. Тем более слабую девчонку не с теми рогами. – Я бы ему не уступил, даже если бы захотел. Твоя магия убила Даэрро – значит, магией ты и расплатишься.

Кори, пришибленная свалившимися на не-те-рога откровениями – так отец не по своей воле продал её дому Шамрэтеар! – даже съязвить как следует не могла. Только и вышло, что напомнить:

– Моя невинность, без того весьма сомнительная, утеряна безвозвратно.

– И это печально, – удручённо вздохнул глава Второго Дома. – Но получить твою силу можно и другим способом. Придётся вспомнить заветы предков. Либо ты силён, либо…

…съеден.

Кори гулко сглотнула и чуть поспешно схватилась за кубок.

– Этот ритуал строго запрещён. Властитель покарает вас.