Цветок из Кирены

Оказалось, что ей сделали инъекцию тапсии. Профессор приподнял мышку острием карандаша и объявил, что яд уже действует. Затем переговорил о чем-то со своей помощницей, полистал какие-то бумаги. Я с любопытством заглянула в них и опять почувствовала себя преступницей, обнаружив, что это своего рода свидетельства о смерти маленьких невинных белых мышей. Одна мышь получила инъекцию раствора такой-то концентрации и умерла через час сорок пять минут. Другой влили раствор покрепче — смерть наступила через пятьдесят пять минут. Третья, четвертая… Свидетельств была целая кипа. А в ящике передо мной лежала, ожидая своей очереди, еще одна несчастная мышка. Я попыталась утешить ее тем, что она погибнет во имя науки.

После первого знакомства с профессором Сандбергом у нас было еще много чрезвычайно интересных — во всяком случае, для меня — телефонных разговоров. А затем наступило лето, время отпусков, и мыши получили передышку. Но сразу после отпуска профессор Финн Сандберг передал мне следующее заключение:

«Если попытаться осветить проблему сильфия с ботанической, химической и фармакологической точек зрения, не исключено, что в сумме можно получить вероятное решение, однако полной уверенности не будет. Что касается ботанического определения растения, я склоняюсь к тому, что многое говорит за правильность гипотезы профессора Виви Текхольм, полагающей, что речь идет о гарганской тапсии. Это как будто подтверждается дошедшими до нас из древности изображениями, совпадает и географическое распространение.

Можно ли ожидать, что химическое и фармакологическое исследование в состоянии ответить на вопрос, в самом ли деле гарганская тапсия тождественна античному сильфию? Из материала, который госпожа Брюдольф прислала в фармакогностическое отделение фармацевтического факультета в Стокгольме, сразу же после промывки полученных крупных корней был приготовлен сперва водный, затем спиртовой экстракты. В древности, как сообщает профессор Текхольм, применялся сок, выжимавшийся как из корня, так и из стебля. Следовательно, активные вещества должны содержаться либо в водном, либо в спиртовом экстрактах, либо и в том и в другом.

В момент написания данного заключения, в конце августа 1969 года, химическое исследование еще не завершено. Материал направлен в Фармацевтический институт Дании доктору Эйхстедт-Нильсену; он как раз готовит докторскую диссертацию об активных компонентах растений того семейства, к которому принадлежит род тапсия, а именно зонтичных. Перед выездом в США в научную командировку он успел провести предварительное исследование водного и спиртового экстрактов и нашел, что они содержат ряд веществ, принадлежащих к так называемой группе кумаринов. Правда, он не успел определить, о каких именно веществах идет речь, но, по его мнению, это новые кумариновые соединения, во всяком случае такие, с которыми ему не приходилось встречаться прежде. Доктор Эйхстедт-Нильсен намеревается продолжить их химическое исследование.

Если посмотреть на сильфий с фармакологической точки зрения, возникает вопрос — как он действовал и какое применение его преобладало в античности, а также: можно ли, исследуя собранный ныне материал, в какой-либо мере судить о вероятности того, что полученные теперь результаты подтвердят применение сильфия в древности?

В древности сильфий явно ценился как афродизиак, то есть средство, усиливающее половую энергию, и, вероятно, его применяли главным образом мужчины. Спрос на афродизиаки по-прежнему велик, особенно в арабском мире, и я видел на рынках Востока самые диковинные снадобья, которым продавцы приписывали такое действие.

Одно из древнейших стимулирующих средств — знаменитый китайский корень женьшеня, который исстари применяется в китайской народной медицине и стоит в Китае очень дорого. Корень женьшеня является сейчас предметом усиленных химических и фармакологических исследований как в Японии, так и в Китае, в чем я смог убедиться при посещении исследовательских учреждений в названных странах. Удалось выделить из корня женьшеня много веществ, которые теперь изучаются с точки зрения их фармакологического эффекта.

Другим, известным еще с древности в Средиземноморье афродизиаком является жук, называемый шпанской мушкой, на аптечной латыни — кантарис. В моем распоряжении есть бутылочка, содержащая пять граммов настойки шпанской мушки из Египта; на ярлыке написано по-английски: «Чтобы увеличить мужскую силу, налейте немного американской шпанской мушки в чашку чая или кофе». В начале пятидесятых годов этот пузырек стоил пятьдесят египетских пиастров.

В Западной Африке местные жители применяют как афродизиак кору дерева иохимбе[46], его активное вещество— алкалоид, называемый иохимбином.