Цветок из пламени

И вдруг сердце запнулось, пропустило удар. Видение из прошлого ненавистной кузины ослепило. Я как будто перенеслась во времени, в такую же летнюю ночь, напоенную ароматами леса, приторно-сладким запахом возбуждения. Оно казалось почти осязаемым, бурлило вокруг стража и его избранницы.

Серен.

Я чувствовала все, что испытывала тогда она, с готовностью отвечая на ласки еще, кажется, жениха.

— …Мы не должны, — томно говорит кузина, даже не пытаясь отстраниться. Скорее, просто чтобы дать понять: она девушка благовоспитанная.

— Ты сводишь меня с ума, — осыпая поцелуями изящную шейку, оттененную рыжими кудрями, шепчет страж.

— И только? — наигранно возмущается Серен.

— И только? — Я, как когда-то она, смотрю в глаза мага, потемневшие от желания. В них отражаются все его чувства. Не ко мне, к ней. — Я люблю тебя, слышишь? — порывисто восклицает он. — Люблю до безумия. Как никогда никого не любил! Настолько сильно, что готов выкрасть тебя и сделать своей женой уже сегодня! Сейчас.

Люблю… Наверняка это слово Серен слышала от него не раз. Я же… Нет, не припомню.

Видение померкло, растаяв в уголках моего сознания.

— Остановись, — дернула головой, уворачиваясь от очередного поцелуя. Но меня не слышали. — Прекрати! — Вцепившись пальцами в плечи стража (на ощупь точно два камня), попыталась оттолкнуть его от себя.

Затуманенный желанием взгляд скользнул по моему лицу и задержался на губах. Кажется, его светлость собирался наплевать на всякое сопротивление и продолжать терзать меня поцелуями.

Я не позволила. Просочившись в щель между стеной и стражем, неловко подхватила сползшее к ногам платье, вернее, то, что от него осталось. Отступила на шаг.

Я вдруг отчетливо поняла, что действительно ему интересна. Как постельная грелка.

К тому же теперь, после того как избавился от чар, Моран наверняка мучается чувством вины. Вот и пытается проявлять заботу. Поступать правильно.

А мне не нужно правильно! Мне нужен тот безумно влюбленный мужчина из чужих воспоминаний. Чья любовь сумела бы унять обиду, прогнала бы любые страхи.

Но ее не было.

— О разводе лучше поговорим… в другой раз, — сказала зачем-то и, не оглядываясь, бросилась прочь.

Прочь от стража, от его прошлого. Которое ранило так больно.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Перестань бубнить одно и то же! — со злостью прокричала Серен. Покосившись на владычицу Чармейского леса, сгорбившуюся в кресле, снова повернулась к зеркалу. — Придумаем, придумаем… Придумаем что?! Демонова оболочка отторгает мою душу!

Ее светлость ударила в сердцах кулаком по столику, инкрустированному слоновой костью и лазуритом. Крышки на многочисленных шкатулках испуганно звякнули, а маленькое ручное зеркальце в серебряной оправе едва не свалилось на пол.

— Из-за твоей ошибки…

— Не дерзи мне, девочка, — тихо, но от этого не менее грозно прошелестела ведьма. — Я помогаю тебе только лишь потому, что в свое время твой прадед был ко мне милосерден.

От злости Серен едва не заскрежетала зубами. Если бы не неосмотрительность Берзэ, она бы не застряла в теле, которое теперь стало для нее ловушкой.

Не далее как вчера ее светлость обнаружила у себя седую прядь. Она терялась в светлых волосах и была почти незаметна. Почти. А сегодня одна из придворных дам — глазастая стерва! — во время игры в карты обратила внимание, свое и всех собравшихся, на то, что у герцогини тусклый цвет лица и кожа кажется дряблой.

Дряблой!

С трудом дождавшись конца игры, Серен помчалась к себе и вот уже который час не отлипала от зеркала. Явившаяся на ее зов ведьма была вынуждена признать — тело герцогини старело, и будет стареть, пока Серен не превратится в дряхлую старуху, а потом погибнет.

— А я ведь только-только начала к нему привыкать… — Молодая женщина до боли закусила губу. Алая бусинка крови проступила на коже. Серен слизнула ее и досадливо поморщилась. — И что прикажешь делать? Моран стережет девчонку. Я не могу подобраться к ней, чтобы вернуть силу. Не то что завладеть ее телом…

— Оставь пока мысли о силе! — раздраженно крикнула ведьма. — Твоей душе нужен новый сосуд. Вот о чем следует думать!

— Сколько у меня времени? — с замиранием сердца спросила д’Альбре.

— Месяц. Может, неделя. — Старуха неопределенно пожала плечами. — Ты первая, чью душу я призвала в мир живых. С тех пор как морры воскрешали мертвых, миновали столетия. Я предупреждала, что колдовство это неизведанное и могут быть последствия.

— И что мне теперь, всю жизнь, как блоха, скакать из тела в тело?! — еще больше распалялась Серен, выискивая у себя новые признаки старения. Первые, пока еще едва заметные, морщинки вокруг глаз. Пигментное пятнышко на груди, которого прежде не было. — Неизведанное! Что, если всякий раз новая оболочка будет меня отвергать? Не желаю закончить свои дни в теле такого же убожества, как ты!